- Соедините меня со штабом пятого
танкового полка! - потребовал Швеппенбург.
- Телефонная связь нарушена, герр
генерал! - доложил через минуту дежурный связист. Устранение
неисправности уже ведется, но потребуется время.
- Так свяжитесь по радио! Я должен
учить вас вашей работе, штабс-фельдфебель?
- В эфире помехи, герр генерал. Мы
непрерывно вызываем штаб пятого полка, но ответа пока нет.
- Тогда отправьте делегата связи с
приказом полковнику Брауну немедленно поднимать полк по тревоге. В
два часа тридцать минут я хочу видеть его танки вот здесь! -
повернулся Швеппенбург к начальнику штаба, показывая точку на
карте, из которой начиналась стрела русского танкового удара, - Эту
дорогу необходимо как можно быстрее перерезать и деблокировать
сорок четвертую пехотную дивизию. Австрийцы — неплохие солдаты, но
мне не хотелось бы долго испытывать их стойкость в условиях
окружения…
Речь генерала прервал нарастающий
свист, хорошо различимый даже через закрытые окна. Ни одна из
четырех пятисоткилограммовых бомб, сброшенных с двухкилометровой
высоты, не попала непосредственно в здания штаба, но этого и не
требовалось. Ударная волна сравняла с землей деревянные строения,
своротив с фундаментов даже каменные печи и похоронив под грудой
обломков командира дивизии и офицеров его штаба.
***
Наверное, командирам идущих в атаку
бригад и дивизий, да и простым красноармейцам и танкистам,
пытавшимся в ночном бою взломать немецкую оборону и пробиться к
своим окруженным товарищам, казалось, что пока операция развивается
по плану, враг отходит, а местами и откровенно бежит. Нужно еще
поднажать, и сопротивление противника будет окончательно
сломлено.
При взгляде с орбиты картина
вырисовывалась совершенно иная. Соотношение сил складывалось совсем
не в пользу советской стороны, особенно в танках и подвижных
соединениях. Получив болезненный, но далеко не смертельный удар,
вермахт начинал разворачиваться в сторону обидчика, чтобы нанести
ему сокрушительное поражение.
- «Акула-3», здесь «Шершень». Семь с
половиной градусов влево. Вы практически над целью. Удар двумя
ФАБ-500. Ждите команды.
- «Акула-3» приказ понял. Жду.
- «Акула-3», десять секунд!…
Сброс!
Корректировать удары одновременно
десяти бомбардировщиков я просто не успевал. Иногда их приходилось
выводить на второй, а то и третий заход. Точность сброса бомб тоже
не всегда позволяла поразить цель с первого раза. Иногда мои
команды выполнялись с небольшими задержками или не вполне точно, и
тогда опять же приходилось атаковать цель повторно, а это означало,
что немцы внизу уже знали об опасности, что снижало эффективность
ударов.