- Сбито пять русских
бомбардировщиков, - сменил тему генерал, не желая продолжать
неприятную дискуссию, - Нашими войсками взяты в плен восемь членов
экипажей этих самолетов. Не всех удалось разговорить, но кое-что
все же прояснилось. Вы опять были правы. Русский стрелок находился
на борту одного из бомбардировщиков – на единственном Пе-2,
задействованном противником в этой операции. Изначально он не
должен был участвовать в нанесении бомбовых ударов, да и вообще в
боевых действиях, но после появления наших «дорнье» взял на себя
роль ночного истребителя, что послужило для наших летчиков крайне
неприятным сюрпризом.
- Я в курсе наших потерь, герр
генерал, - кивнул Рихтенгден.
- Потери не были напрасными,
полковник. Сбитые пилоты противника подробно рассказали о том, как
русский корректировщик руководил действиями бомбардировщиков. Скажу
честно, это отдает мистикой и вызывает желание попросить у
рейхсфюрера СС Гиммлера разрешения обратиться за помощью в его
«Аненербе», - генерал едва заметно усмехнулся. – Ни на Пе-2, ни на
тяжелых бомбардировщиках не было ничего похожего на радиолокатор,
однако у всех пленных летчиков сложилось впечатление, что их
наводили на цели с помощью какого-то невероятно точного устройства,
которое «видело» не только самолеты противника, но и распознавало
цели на земле.
- Не думаю, что такое устройство
существует, - покачал головой Рихтенгден.
- Я тоже, - согласился генерал, -
вернее, оно существует, но в единственном экземпляре. Я убежден,
что русский стрелок сам является этим устройством.
- Если это так, а я склонен
согласиться с вашим выводом, то не вполне ясно, что нам делать
дальше. При таком раскладе мы можем ожидать сокрушительных ночных
ударов в любой точке фронта и даже в нашем тылу. Герр генерал, вы
хорошо представляете себе последствия прямого попадания двухтонной
бомбы с русского ТБ-7 в какой-нибудь из наших стратегических
объектов? А этот самолет способен нести их две…
- Есть одна зацепка, полковник. Я
говорил вам, что агентурной разведке дано задание установить
личность и местонахождение русского стрелка. В быстрый результат я
не верил, но иногда случаются и приятные неожиданности.
Рихтенгден ничего не ответил, но чуть
подался вперед, внимательно слушая генерала.
- Случайность, конечно, но она хороша
тем, что сыграла в нашу пользу. В обслуге аэродрома, откуда вылетал
Пе-2 с русским стрелком, оказался наш агент. Мелкая сошка, в
общем-то, но с мозгами и фантазией, хотя эти подробности не важны.
Главное, ему удалось подслушать разговор стрелка с неким старшим
майором НКВД, судя по всему, его непосредственным начальником,
причем разговор исключительно важный. Стрелок доложил о выполнении
задания и потере пяти бомбардировщиков, после чего майор его
арестовал. Странное решение, с учетом явного успеха действий
стрелка, но нам оно только на руку. Кроме того, теперь мы знаем
фамилию и звание нашего фигуранта – старший лейтенант
госбезопасности Нагулин. По косвенным данным, собранным все тем же
агентом, арестованного стрелка отправили самолетом в Москву. У нас
есть агент на Лубянке, но это очень ценный кадр – глубокое
внедрение начала тридцатых годов. Должность не самая высокая. Тем
не менее, у него есть доступ к серьезным документам, и информацию о
Нагулине он добыть сможет. Мы, естественно, стараемся задействовать
такого специалиста только в исключительных случаях, но сейчас как
раз такой и есть. Фюрер в ярости. Он объявил русского стрелка своим
личным врагом, вызывал герра адмирала к себе, и тот, судя по всему,
услышал от Фюрера не самые приятные слова о нашей службе. В общем,
санкция на подключение к работе агента «Гость» у нас теперь есть, и
задача ему уже поставлена, причем очень жестко. Нагулина необходимо
ликвидировать. «Гостю» переданы контакты нескольких «спящих»
агентов в Москве. Он должен собрать из них группу и подставить
стрелка под их удар. Если это не сработает, ему придется устранить
Нагулина лично.