— Уинни останется на ночь здесь, — заявил я, поскольку сам Фаггус до сих пор не произнес ни слова, а начал медленно собирать вещи, ибо знал, что с женщинами лучше не спорить. — Мама, она останется здесь, иначе я уйду вместе с ней. Я раньше и знать не знал, что такое кататься на настоящей лошади.
— Молодой человек, — начал Том, продолжая собираться в путь, — вы знаете о лошадях больше, чем кто-либо другой во всем Экзмуре. Ваша мать должна гордиться этим и ничего не бояться. Уж если я, Том Фаггус, кузен вашего отца, позволил вам сесть на кобылу, равной которой нет ни у герцогов, ни у принцев, значит, я увидел отвагу и мужество в ваших глазах. С самого начала я знал, что вы справитесь с лошадью и победите. Но женщины нас не понимают. Прощайте, Джон. Я горжусь вами и надеюсь, что смог доставить вам удовольствие. Впрочем, я приехал, чтобы рассказать вам массу таких историй, от которых у вас волосы стали бы дыбом. И хотя со вчерашнего дня у меня не было во рту ни крошки, поскольку весь хлеб я отдал одной несчастной вдове, теперь я поскачу на болота и буду там голодать, вместо того, чтобы отпробовать самый роскошный ужин в том доме, где меня уже забыли.
С этими словами Том тяжело вздохнул, вспоминая, видимо, моего отца, и неторопливо сел на Уинни. Он приподнял шляпу, прощаясь с матерью, но ей так ничего и не сказал, а опять обратился ко мне:
— Открывай ворота, кузен Джон. Пожалуйста, если не трудно. Ты победил Уинни, и она теперь не сможет перепрыгнуть их, бедняжка.
Но перед тем как лошадь развернулась, мать подошла к Тому, одной рукой прижимая к глазам край фартука, а другую протягивая кузену. Но тот сделал вид, что не замечает этого.
— Остановись, Том, — попросила мать. — Я хочу с тобой поговорить.
— Господь Бог услышал мои молитвы! — воскликнул Фаггус, и лицо его переменилось так, словно уже не он, а совсем другой человек сидел в седле. — Неужели это моя любимая кузина Сара? Я считал, что все стыдятся меня и никто не пригласит на ночлег с тех пор, как погиб мой кузен Джон Рид. «Приходи ко мне, — говаривал он частенько, — приходи ко мне, Том, когда тебе будет худо, и моя жена всегда приютит и накормит тебя». «Конечно, дорогой Джон, — отвечал я тогда, — я знаю, что именно так она и обещала моей матери, но люди обо мне плохого мнения, может быть, и кузина Сара не захочет меня видеть». Это был настоящий мужчина! Если бы вы знали, что он ответил мне! Но не будем об этом. Теперь я никто. С тех пор, как погиб мой кузен Джон Рид, я уже не чувствую себя человеком.