Я тут же дал свое согласие, но отказался от денег, поскольку не считал себя бедным. На следующий день я расставил работников в поле, особенно обратив внимание на любопытного Джона Фрэя, вечно сующего нос не в свои дела, чтобы потом обо всем доложить жене, и мы с дядюшкой, которого я усадил на старушку Пэгги, отправились за запад сразу же после завтрака. Дядюшка Бен отказывался ехать безоружным, поэтому мне пришлось все-таки зарядить карабин. Правда, в те времена ружье никогда не мешало в дороге и каждый, у кого оно было, обычно брал его с собой. Таким образом, мы часто недосчитывались даже собственных овец. Правда, здесь я не могу обвинять Дунов, тем более, что они любили повторять, что сами они «не мясники». Дуны заставляли пастухов убивать для них овец, разделывать лучшим образом и приносить к воротам. Несчастные пастухи выбирали самый отборный откормленный скот, лишь бы уцелеть. Поэтому фермеры, владеющие стадами в пятьсот или шестьсот овец, частенько обнаруживали, что пропадают как раз те барашки, которых они намечали зарезать к празднику.
Но вернемся к рассказу. Дядюшка ехал на Пэгги, однако, не разрешал мне отходить слишком далеко. День выдался солнечным, но настроение от этого не улучшалось, и всю дорогу дядя молчал, погруженный в свои заботы. Я заметил, что тревога не оставляет его, и поэтому решил хоть как-то развеять его уныние.
— Выше голову, дядя Бен, не бойтесь ничего. Я тут знаю каждый куст, и нам никто не угрожает.
— Бояться? Кто говорит о страхе, Джон? Давай лучше думать о чем-нибудь хорошем, ну, хотя бы о цветах!
Мне представилась примула, и тут же воспоминания о Лорне Дун нахлынули на меня. Я вспомнил прекрасную девочку с огромными мечтательными глазами, смотрящую мне вслед. Помнит ли она меня? Или, может быть, забыла мальчишку с рыбой, который так дерзко вторгся в ее владения? Сердце защемило, мне захотелось снова увидеть ее, притронуться к шелковым волосам, прижаться щекой к гладкой коже. Сердце тревожно забилось, я уже чувствовал, как любовь завладевает всем моим существом. Я понимал, что та короткая встреча навсегда покорила меня, и никто, кроме моей Лорны, не сможет занять место в моем сердце.
Дядюшка прервал мои мечты, потому что теперь мы въезжали в леса Бэгворти — самое темное и безлюдное место во всей округе. Даже теперь, когда деревья стояли без листвы, черные стволы и ветви окружали нас, словно хотели накрыть невидимым плащом. Я шел рядом с дядей, и Пэгги время от времени оборачивалась ко мне и недовольно фыркала, видимо, почувствовав наше беспокойство. Правда, на пути мы встретили только несколько сов и ястребов и вскоре подошли к крутому склону, который Пэгги был уже не под силу. Дядюшка не хотел слезать с пони, считая, что в случае чего, он легко ускачет на ней, но я убедил его, что раз уж мы доехали сюда, то дело надо закончить. Кряхтя, он слез с Пэгги, и мы привязали ее в укромном месте. Потом дядюшка оперся на свою палку, я взял в руки карабин, и мы начали подниматься в гору.