Адалина Эдуардовна резво перегнулась через столик, положила холеную руку Максу на колено и… хищно впилась ногтями в ногу. Максим, в этот момент отхлебывавший из стакана, поперхнулся и едва не захлебнулся от неожиданности.
Поставив бокал на столик, Максим откашлялся и взял руку подвыпившей директрисы в свою. Почти искренне сожалея (вот же чертова искусительница!), он произнес:
– Уважаемая, Адалина Эдуардовна! Поверьте, при всем моем желании не могу. Меня сегодня лучший друг пригласил на свою помолвку. Я иду туда со своей девушкой.
Макс внутренне сжался, ожидая, что директриса обрушит на него сейчас свой гнев, гнев отвергнутой женщины и к тому же начальницы, но эта неординарная во всех отношениях женщина его вновь удивила.
– Дурак твой друг и ты дурак, Максим! – спокойно ответила она, опять откинувшись в кресле. – Он потому что ярмо на шею вешает. Ты… ты сам знаешь почему. Не доверяйте женщинам! Это я тебе как женщина говорю! Они вас имеют, а вы и рады, думая, что это вы их… хм… имеете! Я за это хотя бы отблагодарю. Все по-честному. Ну да ладно, утомил ты что-то меня, глупый, глупый мальчишка.
«Как скажете, мудрая женщина!»
– Так я пойду, Адалина Эдуардовна?
– Иди Макс, и хорошенько подумай над моими словами. Иди, иди! И отчет свой не забудь забрать.
Схватив стопку бумаг Максим поспешно выскочил из кабинета. Кивнув едва успевшей отскочить подслушивавшей у двери секретарше, он выскользнул из приемной, пока директриса не передумала и не велела Анжелочке вернуть его, чтобы поставить вопрос интима категорическим ребром. В таком состоянии как сейчас, она могла запросто и уволить Максима, в случае его окончательного и бесповоротного отказа. А выбора у него как такового не было. Дома ждала любимая женщина.
Молоденькая секретарша Анжелочка проводила «Максима Глебовича» многозначительным чувственным взглядом, и уже потом ревниво «испепелила» суженными глазами дверь директрисы. Она понимала, что перед богатой и эффектной Адалиной у неё лишь одно преимущество и то сомнительное – её молодость.
Забежав на минутку в свой офис, чтобы выключить компьютер, забрать ключи от автомобиля и накинуть пиджак, Макс задержался около окна, полюбоваться открывшейся панорамой. Опустившаяся на город мгла скрыла промозглую серость улиц, на смену которой разноцветными светлячками зажглись огни соседних высоток, рекламных вывесок и экранов, уличных фонарей, мерцающие квадраты отдаленных кварталов. Отсветы городских огней играли на низких тучах размытыми мазками, из-за чего вечерний пейзаж выглядел гораздо позитивней, чем его «негатив» при свете дня.