– Я признаюсь! – прохрипела подсудимая. – Я ведьма! Я ведьма!
– Отлично, – сухо произнёс Крескензо, доставая из кармана платок и вытирая руки. На одной остались следы крови девушки, её слюны и пота. – Тебя повесят завтра днём.
– Они всегда признаются, – палач погладил блестящие от пота усы.
Крескензо смерил его взглядом. Предыдущий не был столь говорливым и наглым. Куда он только делся?
Не сказав ни слова, он вышел. После нескольких часов, проведённых в пыточной, накатила усталость. Сейчас бы смочить холодной водой горло.
Грязные улицы сжигала июньская жара. Стоило немного перегреться на солнце, и не нужно было дожидаться казни на кострах – огонь расцветал в небесах перед затуманенным взором.
Крескензо степенно шёл по улице, как обычно подмечая: каждый, кто попадался на пути, тут же выпрямлял спину, завидев его. Простой народ расступался перед ним, смотрел с уважением и страхом. Кто бы знал, кто бы мог подумать, что он станет таким! Он, мальчишка из семьи плотника и кухарки… Губы Крескензо почти искривились в улыбке, но он вовремя сдержался.
Проходящий мимо светловолосый юноша в сутане поклонился ему. Широко распахнутыми глазами он смотрел на него, как на воина, возвращающегося с битвы с волей прислужницы Дьявола. И, конечно же, как это всегда бывает, юнцам самим хочется поучаствовать в сражении.
– Брат Филиппо, – окликнул он прошедшего.
Филиппо обернулся, чуть приподняв брови.
– Да, падре?
Он видел, как дрожат руки юноши.
– Через несколько часов я отправлюсь допрашивать обвиняемую в колдовстве, – Крескензо мягко улыбнулся. – Я хотел бы, чтобы вы тоже соприсутствовали. У вас есть способности. Вы ведь хотите стать инквизитором?