Я прикрыла глаза. Дыхание сбивалось, воздух вырывался из легких стонами. Весь мир исчез… Этот дом, и даже этот мужчина… Только неистовый танец пальцев, только мои ощущения. Новые. Странные…
Жаркая пульсация между ног нарастала, распространялась на все тело. Я чувствовала, что задыхаюсь, что еще чуть-чуть – и я просто потеряю сознание. Очертания его лица смазались, поплыли – словно я смотрела на него сквозь воду или мутное стекло. Но и он не остался безучастным. Его дыхание стало взволнованным, шумным. На загорелом лбу появились бисеринки пота.
Он отстранился. Зачарованно я наблюдала, как он медленно снимает рубашку, расстегивает брюки. Голова была пустой и звенящей. Лишь где-то глубоко внутри билась паника.
Но я ее воспринимала как-то отрешенно, будто это другой, посторонний мне человек, был безумно напуган.
Он избавился от одежды. При виде его огромного члена мое сердце на миг замерло. Но бояться было поздно. Он придавил меня к постели, вминая в простыни всей своей тяжестью.
Его рука снова оказалась между моих ног, теперь движения стали грубыми, жадными. Это пугало. Но и заводило тоже, я впитывала эту грубую ласку, жадно дыша, подаваясь навстречу умелым пальцам. Удовольствие нарастало, ширилось, заставляя мою кожу пылать. Я безумно боялась происходящего, и в то же время наслаждалась им.
Когда мои стоны стали громче и протяжней он отпрянул. Широко развел мои ноги, приподнял бедра. Я почувствовала, что теперь там, внизу, где все было так влажно и горячо, двигаются уже не пальцы, а головка члена. Надавливая, размазывая влагу, заставляя меня извиваться и подаваться навстречу…
И когда я совершенно расслабилась, чувствуя себя в безопасности, принимая наслаждение и подаваясь ему навстречу, он резко вошел в меня, заставляя отчаянно вскрикнуть.
От промежности вверх рванулась острая, яркая боль. Но и она смешалась в общий коктейль, потонула в наслаждении. Я уже не понимала, что именно сейчас чувствую. Растерянная, оглушенная, раздавленная противоречивыми чувствами и эмоциями.
Он замер на мгновение и ворвался снова, так же жестко и непреклонно. Новая вспышка боли, уже не такая ослепительная – и сладкое томление, растекающееся по телу. Еще толчок, еще – все с тем же застывшим выражением лица. Только глаза полыхают еще ярче, да дыхание стало еще более хриплым и взволнованным.