Голем остановился и внимательно посмотрел человеку в глаза.
Оскард подумал, что тот начал понимать человеческую речь и снова
попытался взять его, но Твердоголовый сорвался с места в ту же
секунду и побежал нарезать круги по столу.
— Попался, обалдуй! — вскрикнул Оскард, наконец поймав голема, —
та-а-к, открывай ротик, — сказал он и вручил ему кусочек
шоколадки.
— Это за маму горку, это за папу холмик, это за братика камушка,
это за дядю Джо — вонючую болотную жижу…
Твердоголовый доедал второй ломтик шоколада и не знал куда
выплеснуть накопившуюся энергию, его буквально распирало. Оскард
вернул его на стол и стал наблюдать.
Голема будто пчела ужалила! Он начал беспорядочно бегать по
столу, подпрыгивать, дергать головой и дрыгать руками. Но и этого
изобретателю было мало, он считал, что предел все еще не
достигнут.
Более того, Оскард понимал один важный факт, чтобы узнать предел
— его нужно попытаться переступить. Что до голема, так изобретатель
и не собирался беречь его всю жизнь, как родное дитя. Все больше он
думал, что Твердоголовый — подопытная крыса, которых Крис может
наделать десятки, если его хорошо попросить.
В итоге обезумевший големчик получил и третий ломтик шоколада.
Если два первых были для него просто желанной пищей, то на третий
он накинулся, как голодный кот на свежую рыбу.
— Хоть что-то тебя заинтересовало. Интересно.
У големчика в этот момент окончательно сорвало крышу. Он уже не
просто бегал по столу, как ненормальный, но еще и постоянно
пробегал рядом с краем, каждый раз наклоняясь все сильнее, будто
добиваясь экстремальных ощущений.
От этого Оскарду было только интереснее продолжать эксперимент.
Он уже выяснил, что шоколад способен вызвать в големе невероятный
прилив энергии. Также изобретатель заметил — если голему некуда
девать накопившиеся силы, он начинает себя дико вести, стараясь
выплеснуть как можно больше энергии.
Полученный опыт позволил Оскарду сделать предположение — если
превысить предел некого магического вместилища, то голем может
разрушиться от избытка энергии.
И, конечно же, изобретателю не терпелось перекормить
Твердоголового шоколадом. И тогда он, либо опровергнет
предположение о разрушении, либо подтвердит его.
Оскард осознавал, что ради эксперимента придется пожертвовать
големчиком. Однако, он считал его бесчувственным болванчиком,
который даже не совсем живой. И если вдруг его станет жалко, то
ничего не поделать — наука требует жертв.