Магия сама по себе не запрещена, как и мечи. Но если ими
беспричинно навредить человеку, то можно получить по всей
строгости. Использовать оружие или магию для самообороны можно. Я в
любом случае под защитой закона, если только его будут
соблюдать.
Голем уже укусил толстяка. Это сравнимо с легкой царапиной,
оставленной на коже клинком. Будь что будет, выжду нужный момент и
прикажу голему цапнуть толстяка за икру. Не хватало ему еще
сухожилие над пяткой повредить.
— Ну, поднимай! — указывая на книгу, прорычал толстяк.
Наконец-то он включил мозг. А мне представилась отличная
возможность скомандовать големом. Наклоняюсь, шепотом отдаю команду
и поднимаю книгу. Все начинают разглядывать обложку. Самый
остроумный зевака выкрикивает:
— С картинками хоть?
— … — я не произношу и буквы, меня перебивает вой толстяка.
— Аа-у-у! Убью, скотина! Черт чумной! — его лицо налилось
кровью, глаза заблестели.
В толстую ногу вцепился голем. Силы его челюстей не хватило,
поэтому он давит на нижнюю рукой. И, надо отдать должное, малявка
справляется со своей задачей на ура.
Толстяк наконец отпускает меня. Вот она свобода! Прячу книгу под
одежду и вижу… Он переключает внимание на голема и хватает его
своими лапищами.
— Че вы выставились, лупоглазые? Помогите!
Голем загоняет зубы глубже в ногу. Толстяк не не может решиться
его отодрать. Он, очевидно, понимает, что это не пиявка, а значит и
раны будут серьезные. Острые камни запросто рассекут плоть.
— Аха-ахах…
— Че эти дурни устроили-то?!
— Видать в книге, бабы голые были…
— Ух-ух… ох умора.
Толпа гудит хохотом и глупыми шутками. Идеальный момент, чтобы
смотаться. Незаметно начинаю уходить, проталкиваюсь через веселых
зевак.
Мне практически удается выбраться из толпы и я замечаю двух
стражей. Один указывает пальцем прямо на меня. Киваю ему, в знак
того, что не собираюсь убегать. Тот, что повыше подходит ко мне и
некрепко берет за руку.
— Так требует устав, — объясняет он, пожав плечами. На его
простецкой одежде красовался старый железный нагрудник.
— Хорошо. Но я ничего не нарушал, сумасшедший мужик сам на меня
напал.
— Погодь, парень. Разберемся…
Я уважал стражей порядка только за то, что они относились
абсолютно одинаково ко всем людям. Им было плевать богач перед ними
или нищий.
Второй страж велел всем успокоиться и расходиться. Но кто бы его
слушал? Люди продолжали смеяться над толстяком, который все никак
не решался оторвать голема от ноги. Признаться честно, и мне это
зрелище доставляло некоторое удовольствие.