— Беженка с Жёлтых
островов? — господин Глен обратил внимание на необычное
имя.
— Да, — тётушка Ясуи
заботилась обо мне со смерти отца. — А почему
вы спрашиваете? Про бургомистра, я имею в виду?
Интерфектор хмыкнул, несколько раз
прошёлся по небольшой комнате взад-вперёд и только потом
ответил:
— Видишь ли, всерьёз
обвинять тебя в убийстве моего сына может либо дурак, —
и тут мужчина бросил короткий взгляд
на дознавателя, — либо тот, кто хочет свести личные
счёты. Но есть третий вариант. Пытаться свалить всё
на тебя, будет ещё и...
Господин Глен сделал небольшую
паузу, как будто ждал, что я закончу фразу вместо него.
Но как назло, в голове царила пустота, и мне
оставалось только молчать.
Выждав мгновенье, Бернард Глен
закончил мысль сам:
— Пытаться свалить всё
на тебя, будет ещё и предатель!
На мгновение все как будто
окаменели, и стало настолько тихо, что удалось расслышать
шелест бумаги, потревоженной залетевшим в оконце летним
ветерком. Но длилось это недолго.
— Вы думаете, наш
бургомистр пособник тьмы? — я вскочил с табурета так
резво, что он с грохотом опрокинулся и откатился
в сторону.
Со своего места поднялся
и мастер Фонтен. Однако так ничего и не сказав,
он только поправил ворот, словно тот мешал ему дышать,
и опустился обратно на стул.
Дознаватель Сельдингер тоже
промолчал, выражая своё осуждение лишь покачиванием головы
и жеванием губ. Правда, было не совсем понятно, чем
именно он недоволен — словами интерфектора, моей
несдержанностью или возможным предательством управителя.
— Я ничего
не утверждаю, — господин Глен был спокоен.
— Но некоторые странности заставляют задуматься...
Продолжать он не стал.
Окинув взглядом присутствующих, остановился на мне,
а потом лёгким движением головы указал на выход.
Оказавшись на лестнице,
я ещё раз попытался затеять разговор о черноволосой
девушке, но господин Глен вновь остановил меня, приложив палец
к губам.
— Тихо, — шепнул
он и стал, по всей видимости, прислушиваться
к тому, что происходит в кабинете после нашего ухода.
Однако ничего интересного не случилось — в помещении
царила гробовая тишина.
Выждав ещё некоторое время, мужчина
разочарованно махнул рукой, и мы вышли
из ратуши.
— А где ваши люди?
— спросил я с недоумением, оглядевшись
по сторонам — вокруг никого не было. Только чалая
лошадка стояла у коновязи.