Фрау Антонова сумела меня убедить, что культ «арийского бога» – это не экспромт, случайно пришедший в голову бесноватому ефрейтору, а домашняя заготовка, теоретическая работа над которой шла с того самого момента, когда Гинденбург привел Гитлера к власти. Пустить этот культ в дело планировалось только после окончательной победы Рейха в Европе, и именно он должен был стать основным итогом развязанной Гитлером войны, а не величие Германии. И вот тогда на Рейх и все подвластные ему страны опустился бы беспредельный тысячелетний ужас господства сатанинских сил, и некому уже было бы поколебать их могущество. О Боже, как я был наивен! Страшно подумать, сколь много людей оказались одурачены, обольщены пламенными речами нашего фюрера. Я видел в Гитлере величайшего военного вождя немецкой нации, но проглядел другие особенности его характера. Но, к всеобщему счастью, его карьеру прервали русские большевики. Сначала они сорвали план войны на востоке, отбив наше наступление на Москву, а потом бесноватый ефрейтор, испугавшись неизбежного поражения, пустил в ход свой давно заготовленный план, превративший Германию во врага всего человеческого рода, сделав из нее рассадник мерзости и греха. Безумец – он пытался изменить Божий промысел! В итоге поражение в войне превратилось в угрозу уничтожения всей немецкой нации. Изменить это ни я, ни даже старшие братья русских уже не можем, остается только бороться с последствиями… И это весьма печально.
Этой ночью я почти не спал – все думал о предстоящей встрече с русским вождем. Тем не менее чувствовал я себя довольно бодро. Многое обдумав и переоценив, морально я был готов к этому ответственному шагу.
Перед визитом к господину Сталину меня переодели – мой изрядно потрепанный мундир генерал-полковника вермахта для подобных мероприятий совершенно не годился. Вчера люди фрау Антоновой в закрытой машине отвезли меня в особое ателье, где с меня сняли мерки, а уже сегодня для меня был готов серый с искрой штатский костюм, который сидел на мне так же ловко, как и генеральский мундир, при этом таковым не являясь. Осмотрев себя в зеркало, я остался очень доволен и решил, что человек, носящий такой костюм, внушает к себе повышенное доверие. Хотя, скорее всего, на людей, подобных господину Сталину, эта магия не действует, поэтому мне на этой встрече лучше быть самим собой.