– Договорились, – согласился Никита, – за сто двадцать мы ее берем.
– Да вы что, она у меня и за двести уйдет, а вам, как симпатичному мужчине, так и быть, отдам за сто пятьдесят.
Никита мгновение поколебался, продолжать ли торг, но, заметив заинтересованный взгляд одного из бритых громил в направлении их девушки, тут же сдался:
– Договорились, мы ее берем.
– Так, – громко скомандовала бандерша. – Инна идет за вещами, остальные работаем, не спим.
Расплатившись с сутенершей, Никита подождал, пока девушка возьмет в микроавтобусе пакет со своими вещами, усадил ее на заднее сиденье автомобиля, с удовлетворением отметив ее трогательно-сексуальную походку, после чего сам сел за руль.
– Эй, мы же забыли с нею поговорить! – с озорством в голосе воскликнул Юлик.
– Это можно, – хмыкнул Никита, и обратился к сидящей позади девушке. – Забыл уже, как тебя зовут?
– Инна, – приятным и немного смущенным голоском ответила та.
– Скажи, Инна, ты этим занимаешься с удовольствием или по необходимости?
– Вообще-то мне нравится, – произнесла девушка уже расслабленно и без смущения.
– Ну что? – с насмешливым вопросом посмотрел на Юлика Никита.
– Agreed! – с восторгом одобрения воскликнул тот…
***
Ничто так не сближает мужчин, как ночь, проведенная с одной женщиной, особенно если они берут ее одновременно.
У Самолетова так часто бывало: человек, с которым они с первого взгляда не нравились друг другу, потом завязывал с ним крепкую многолетнюю дружбу.
Юлик и в самом деле оказался неплохим парнем. Как он сам рассказывал, он происходил из бедной русско-еврейской семьи эмигрантов, и у него в жизни было только два пути: либо, как его отец, всю жизнь ходить в наемных работниках, пускай даже и высокооплачиваемых, либо самому заработать достаточно денег для обеспечения себя и своей будущей семьи.
За этим Юлик, собственно, и приехал в Россию, имея начальный капитал, который он заработал, еще учась в университете. В то время как его друзья наслаждались прелестями студенческой жизни с бесконечными вечеринками и любовными похождениями, Юлик купил газонокосилку и стал косить траву по объявлению.
– Я тогда учился и работал одновременно, – рассказывал он Самолетову в приступах откровенности, которые с ним случались достаточно часто. – Я шел за своею слабосильной газонокосилкой и плакал: мне надо было в университет, а я должен был скосить еще два акра…