Подняв одну из таких кружек, ожегся и она упала, ударившись о валявшиеся вокруг камни., Не разбилась! — с удовольствием отметил Силонос.
Теперь он узнал, откуда у его солдат эта посуда. Он поставил на место уроненную кружку. Ушел.
Эльазар знал, что его посадят в карцер — узкую как нора дикобраза яму, там было множество ползучей и прыгающей нечисти, кар вэ цар, — холод и теснота — расшифровал он на родном иврите слово карцер и горько улыбнулся. Но может случиться и похуже. Накажут пятьюдесятью плетями, что не каждый выдерживал.
Эльазар не боялся физических страданий. Ему всегда помогала молитва, обращенная к Всевышнему. Его пугала возможность запрета заниматься любимым делом. В нем он видел смысл своего существования.
Нет, он не наложит на себя руки, как это недавно сделал его однополчанин — финикиец Ксит. Господь наш Бог такое не прощает, но сама жизнь потеряет для него всяческое значение. И это было самое страшное.
Так размышлял Эльазар после ухода сотника. И когда спустя два дня к нему подошел фессалиец Никас, коневод Силоноса, и передал требование немедленно зайти в офицерский шатер, Эльазар понял, его судьба решена и был готов к любому развитию событий.
В офицерском шатре было прохладно. Пятеро рабов непрерывно поднимали и опускали огромные опахала из длинных дрофиных перьев. Кроме Силоноса, командовавшего кавалерией — главной силой гарнизона, на коврах возлежали еще два офицера — Главкон — начальник отряда лучников и Филон — командир копейщиков, непосредственный начальник Эльазара.
"Триадос", — мелькнуло в голове Эльазара, — решение этих трех было окончательным".
Офицеры с непонятным интересом посмотрели на вошедшего. Эльазар был метатель дротиков. Его одежда соответствовала предписанию, но оружия при нем не было.
— Вот тебе и воин! — приподнялся со своего ковра Филон. — Почему ты не при оружии?! — грозно добавил он.
В шатре наступила напряженная тишина. От его ответа, как понял Эльазар, может зависеть многое.
— Меня вызвали в офицерский шатер, как я понял, не сражаться, но повиноваться любому принятому здесь решению, — с достоинством, но без всяких эмоций ответил Эльазар.
Ответ вызвал улыбки на лицах офицеров.
— Присаживайся, — обратился к Эльазару Силонос. И пододвинул к нему кружку и плоский поднос с фруктами.
Эльазар понял, что это и есть обвинительное заключение. Перед ним была одна из тех кружек, которые стояли в кустах на солнечном закале. Вина его, как представлялось Эльазару, состояла не только в том, что он нарушил установленный порядок отдыха. Было и еще одно, не мене серьезное нарушение военной дисциплины, о котором знали, однако, немногие.