— Отец! Ты смешал все виды винограда!!
Она отняла у него тяжелую охапку черенков, еле удержала её и вновь начала раскладывать по стопкам.
— Как ты не понимаешь?! — возмущалась она, — это лозы разных сортов винограда!
— Видишь эти, чуть вьющиеся? — На них будут черные ягоды для винодельни! — объясняла она Шмуэлю. — А это — белый виноград для продажи на рынке, на нём будут большие и тяжелые гроздья…
— Я права? — Обратилась она к Шифре.
Та в знак согласия кивнула.
— А эти кусты, — решительно продолжала Юдит, — дадут нам зимний виноград!
Шифра, Шмуэль и Бен-Цур одобрительно наблюдали, как Юдит ловко раскладывала черенки по сортам винограда.
— И когда она успела всё это узнать? — Удивлялся Шмуэль.
Шифра же вспомнила, как в год шмитты, будучи детьми, они с покойным братом Эльазаром и его другом Шмуэлем, играли в виноградниках селения и вволю лакомилась сладкими, как дикий мёд, ягодами.
На седьмой год урожай не собирали, и можно было есть виноград кому угодно, сколько угодно и, главное, прямо с кустов.
И они ели.
Шифра с улыбкой вспоминает, что даже Нафтали, наведывавшийся в Модиин, забирался с детьми в виноградники, ел сладчайшие ягоды и приговаривал: — Вот почему даренная нам земля называется "Земля, текущая молоком и мёдом"….
Со временем Юдит стала замечать, что не каждый год её виноградник дарил сладкие гроздья. Иногда, даже подсыхая, ягоды оставались кислыми.
Величина гроздьев на одном и том же кусте бывала разной — от тугих и тяжелых, до тонких и жидких, едва насчитывавших десяток ягод.
Та же беда была и с листьями виноградных кустов. Вместо широких, как у мандрагоры, эти листья еле прикрывали плоды все той же лозы.
Спустя несколько лет она уже знала, что так и должно быть. Если Всевышний дарил не очень знойный год, c холодными ночами и горячим дневным солнцем, то ягоды созревали крупными и душистыми и уже издали, на подходе к виноградникам, виднелись большие золотистые слитки этих ягод, либо сбитые в пирамиду, сгустки рубинового цвета.
В такой год виноград быстро расхватывали на Лодском и Иерусалимском рынках. Юдит хорошо запомнила слова Нафтали, сказавшего, что из такого винограда, если он чуть подсохнет на кустах, получается душистое, особенно ценное вино.
И она была очень рада, когда её виноградник вносил хороший вклад в семейную казну.