На второй встрече Оксана рассказала, что ей нравится парень, он об этом не подозревает, что друзей у неё нет. Предложила статус друга. Я был не против: дружбан, так дружбан. Взаимно: не мог представить, как обнимаю, целую или сплю с Саной. Однако тянуло, тянет к ней однозначно. На одной волне вибрируем. По выражению глаз схватываем мысль друг друга, наговориться не можем. Нам много чего надо было обсудить, расставить по местам. Наши приоритеты совпадают.
Осень, зиму, начало весны выгуливал Сану в разных местах. В контактный зоопарк ходили, ей нравятся зверушки. На выставку кактусов случайно забрели. Классное зрелище: колючки, колючки и… аленький цветок. Неожиданно. В арт галерею на копии Ван Гога выбирались. Пару раз в картинг клубе катались.
Прогулки закончились, когда Сана позвонила часов в десять утра в первых числах апреля. Между нами не принято звонить до обеда, оба на занятиях. Настойчивый звонок. Я сидел на физике, телефон поставил на вибро. Конкретно этот преподаватель не прощал, если ребята выбегали с телефонами в руках в коридор, чтобы переговорить. Сана звонила, я не откликался. Она повторяла дозвон. Понял, не прекратит, если не отвечу, она же чумачечея. Схватив телефон, проскочил мимо физика, не спросив его разрешения.
«Его убили. Ублюдок паршивый насмерть сбил. На паршивой машине. Сзади наехал. Не верю. Его убили…, – эту информацию Сана долдонила по кругу. Она никогда, даже ненароком, не произносила имя, но я сразу понял, о ком речь. Что говорят в подобных обстоятельствах, не знал. Осенило, что надо делать – ехать к ней. Спросил, как доехать, забрал сумку на глазах удивленного препода, побежал на остановку. Влетит за наглость – переживу. У девчонки настоящая жесть случилась.
Дверь открыла мать. Пока разувался, беспрестанно умоляла: «удержи её дома, удержи её дома». Сана крупными шагами мерила комнату по диагонали. Увидев меня, остановилась, завыла, запричитала. «Он вот на столько не был счастливым», – показала большим пальцем грань, самую верхушку указательного пальца, настолько он не был счастлив. – Он родился быть несчастным. Что хорошего он видел в жизни? Почему именно он? Он никому не мешал». Я молчал, на такое не отвечают. Не прекращая причитать, внезапно Сана стала чрезвычайно деятельной: начинала и бросала набивать сумку, рылась в шкафу, хваталась за телефон. Явно куда-то собиралась. Не потому, что умоляла мать, сам дошел, надо удержать девчонку дома. Спросил как можно мягче: «Куда собираешься? Меня возьмешь?» Не переставая возиться с одеждой, Сана спросила: «Поедешь со мной на кладбище?» По описаниям Саны парень был темноволосым, смуглым, скорее всего, мусульманин, следовательно, хоронить будут на мусульманском кладбище. Честно ответил, что туда во время похорон девушкам вход запрещен. Мое предположение отвергла решительно: