Было видно, что папин друг искренне хочет помочь. И в то же время он с интересом изучал сидящего перед ним двенадцатилетнего мальчугана.
– Так пройдет, – отмахнулся Даня.
В его голосе – уже почти не сиплом! – звучали уверенность и опыт. Чего только с ним ни случалось! Даже переломы, и те были. И ничего, все зажило и в дальнейшем о себе не напоминало. Единственное, что настораживало Даню – то, как смотрит на него Рита. Смотрит с подозрением, надеждой и опаской одновременно. Даня даже повернулся, чтобы успокоить девочку, но тут снова заговорил дядя Толя.
– Не сомневался, что ты так ответишь, – пробасил он. – Твое здоровье, поступай с ним как хочешь. А мне надо позвонить.
С этими словами он перетек из положения сидя в положения стоя.
– Только не надо никому ничего докладывать! – вдруг вызверился Даня.
Вскочил со скамейки. Тонкие кисти сжались в острые кулачки.
Рита ошеломленно уставилась на друга. Вот так знаешь человека уже шесть лет, седьмой пошел… А о том, что тот, оказывается, может так злиться – еще чуть-чуть, и вцепится в глотку дяденьке несравнимой с собой весовой категории! – и не подозреваешь.
Но шутки шутками, а Рите на самом деле было непонятно, что сделалось с Даней. Ведь дядя Толя только что их спас. Да мало ли кому он, взрослый самостоятельный человек, может звонить? Ему же, поди, с начальством объясниться надо. Ведь сорвался с работы, несся к ним сломя голову!
Однако дядю Толю такая реакция со стороны двенадцатилетнего мальчика совершенно не удивила. И даже не позабавила.
– Ты не хочешь, чтобы о случившемся узнали некоторые… скажем так, официальные лица? – невесело усмехнулся он. Поймал утвердительный кивок. – Имеешь право… – Взрослый все-таки достал телефон. – Не бойся. Я по своим делам звонить буду.
Даня нехотя уселся обратно на лавку. Анатолий Михайлович отошел подальше, к группе чахлых городских кленов.
– Дань, – тихо позвала девочка.
Ей очень хотелось знать, откуда вдруг у ее друга столько недоверия? Она, конечно, допускала, что Дане кто-то мог нравиться или не нравиться. Но за его агрессией определенно что-то скрывалось. А дружба не строится на недомолвках.
Понимал это и Даня:
– Давай поговорим позже, Рит. А пока… А пока скажи-ка мне на милость, как ты собираешься возвращаться домой?
– Не знаю. Но думаю, что всегда справлялись – справимся и сегодня.