– Прокатимся, рыжик? – обратился к ней Фуэголеон, и они неспешным шагом вышли из загона.
– А ты неплохо держишься в седле, – подметил он, глядя, как грациозно Сахариса держит спину.
– Когда-то очень давно я брала уроки верховой езды, а это, как велосипед, не забывается, – улыбнулась Сахариса Фуэголеону.
– Может, тогда ускоримся? Предлагаю забег вон до того могучего дуба, – Фуэголеон указал на дерево, стоящее на расстоянии пятисот метров от них. – Если я выиграю, ты подаришь мне поцелуй, – в его глазах появились озорные искорки. Фуэголеон пришпорил лошадь, переходя на галоп: – Догоняй, красотка! – подмигивая, крикнул он ей.
Сахариса тоже пришпорила свою лошадь, стараясь не отставать от Фуэголеона. Ее кобыла чуть прибавила бег, и вот они уже вырвались вперед. Порыв ветра сорвал с головы Сахарисы каску, и ее рыжие волосы тут же рассыпались по плечам красивыми волнами. Находясь верхом на полностью черной лошади и играя контрастом своих волос, Сахариса была прекрасна. Фуэголеон не мог оторвать от нее взгляд и направлял лошадь за ней, словно за лучиком света в темный, сумрачный день. Они почти приблизились к заветному дереву. Сахариса незаметно для Фуэголеона натянула поводья, дав ему выиграть. Когда-то в детстве мама учила ее: «Сахариса, дочка, запомни истину: если тебе нравится мальчик, парень или мужчина, никогда не выигрывай у него, это принижает его эго, и вы никогда не будете вместе». Сахариса очень хорошо усвоила этот урок, да и к тому же ценой ее проигрыша был его поцелуй.
– Я выиграл, – сказал Фуэголеон.
Он остановил лошадь и, помогая Сахарисе спуститься, поцеловал ее. Словно миллионы маленьких бабочек одновременно всколыхнулись в Сахарисе – настолько приятным ей был его поцелуй. Она, словно обезвоженный путник, жадно впивалась в его губы, не желая отпускать.
Обратный путь до загона они пошли пешком, давая отдых лошадям. Фуэголеон и Сахариса шли неспеша, держась за руки, и со стороны казалось, что это двое влюбленных. И это было абсолютной правдой. Сахариса, сама того не подозревая, уже была влюблена в Фуэголеона, и ее жизнь точно не будет прежней. Они дошли до автобуса, и Фуэголеон заметил нотки грусти в ее глазах.
– Что случилось, рыжик? Я все испортил?
– Конечно, нет, – она улыбнулась Фуэголеону. – Это был, пожалуй, лучший за многие годы день в моей жизни, и мне жаль, что он подходит к концу, – ответила Сахариса, усаживаясь к окну.