И тут из Овального кабинета донесся телефонный звонок. Кеннеди сказал:
– Извините, господин Берг, меня к телефону.
– Да, конечно, сейчас я присоединюсь к Вам.
Кеннеди вернулся в кабинет, где шло обсуждение. Он подошел к письменному столу и поднял трубку. Звонила Жаклин.
– Дорогой мой, где ты?
– Я у себя в кабинете.
– Гости уже разошлись. Когда ты придешь? Дети хотят спать… Нам ждать тебя? (Семья президента жила в соседнем крыле Белого дома).
– Не ждите, ложитесь спать: возникло очень важное дело. Я приду поздно.
Жаклин хотелось еще что-то сказать, но она всё же опустила трубку. Еще какое-то время она постояла у столика в раздумье. Жаклин ревновала мужа, ведь сегодня на вечеринку явилась известная модель Глория, хотя в списке гостей ее не было. Как она очутилась в Белом доме? Может быть, сам Джон пригласил ее? Если это так, то не зря гуляют сплетни, что президент увлечен этой моделью. Жаклин хотелось прямо спросить мужа: «Это ты пригласил Глорию?» Но она не решилась, ведь этим она унизит себя. «Может, именно сейчас Глория сидит в его кабинете?» Эта неопределенность мучила ее, и, покидая зал, Жаклин спросила у второго помощника президента:
– Вы видели моего мужа?
– Президент у себя в Овальном кабинете.
– А где Роберт, я не вижу его?
– Он у президента, там же Макнамара и директор ЦРУ.
Жаклин облегченно вздохнула, улыбнулась про себя и, забрав детей, ушла из опустевшего зала.
Тем временем в Овальном кабинете Кеннеди вернулся к своему креслу и сказал:
– Надо завтра же создать Совет, который изучит эту ситуацию и рассмотрит разные варианты по уничтожению ракет на Кубе. Роберт, я поручаю это тебе. А ЦРУ нужно значительно увеличить количество полетов самолетов-разведчиков над Кубой. Ищите новые установки ракет.
После этих указаний все покинули кабинет. Остался лишь президент, всё еще в раздумье сидящий в своем кресле. Прошло минут десять, вдруг он вспомнил о профессоре Берге, который так и не явился на совещание. «Неужели он до сих пор на балконе? Может быть, старику стало совсем плохо?» Кеннеди вышел туда и был сильно удивлен. Венский стул, на котором сидел профессор, был пуст.
– Что за чертовщина? Не мог же он улететь отсюда? Очень странно! Да и директор ЦРУ ничего не сказал о нем.
Кеннеди вернулся к своему рабочему столу и позвонил Маккоуну.