– Все произошло прямо в этом доме, – произнесла она с благоговением в голосе.
Мы все молчали, разглядывая ее с любезным сочувствием, и она прошептала:
– О-о, прошу прощения…
– Разумеется, прямо в этом доме, – сказала Констанс. – В столовой. Мы как раз ужинали.
– Семья собралась к вечерней трапезе, – сказал дядя Джулиан, с наслаждением проговаривая каждое слово. – Никто не подозревал, что это будет в последний раз.
– Мышьяк в сахарнице, – подхватила миссис Райт, окончательно забыв о приличиях.
– Я взял оттуда сахару. – Дядя Джулиан погрозил ей пальцем. – Я сам взял оттуда сахару, посыпать ежевику. К счастью, – он мягко улыбнулся, – вмешалась судьба. Кого-то из нас в тот день она неумолимо провела к вратам смерти. Кто-то, невинный и ни о чем не подозревающий, невольно сделал последний шаг к забвению. А кто-то взял слишком мало сахару.
– Я никогда не ем ягод, – сказала Констанс, пристально глядя на миссис Райт, и торжественно продолжила: – И почти никогда и ничего не посыпаю сахаром. Даже теперь.
– На суде это было очень серьезным доказательством против нее, – добавил дядя Джулиан. – То есть то, что она не ела сахар. Однако моя племянница никогда не любила ягоды. Даже ребенком, бывало, отказывалась их есть.
– Прошу вас, – не выдержала Хелен Кларк. – Право же, это переходит все границы. Просто невыносимо слушать, как вы рассуждаете о таких вещах. Констанс! Джулиан! Что о вас подумает Люсиль?
– Да нет, ничего такого, – запротестовала миссис Райт, воздевая руки.
– Я не стану здесь сидеть, если вы скажете еще хоть слово, – продолжала Хелен Кларк. – Констанс следует думать о будущем; копаться в прошлом ей совершенно ни к чему. Бедняжка и без того достаточно настрадалась.
– Разумеется, мне их не хватает, – сказала Констанс. – Когда они все ушли, жизнь сильно изменилась. Но я вовсе не считаю себя пострадавшей.
– В некотором смысле, – гнул свое дядя Джулиан, – мне исключительно, просто невероятно повезло. Это была сенсация, отравление века, а я взял, да и выжил. У меня сохранились все газетные вырезки. Я близко знал и жертв, и обвиняемую, как только мог знать близкий родственник, живущий с ними под одной крышей. У меня есть исчерпывающие записи обо всем, что произошло. С тех пор я так и не поправился.
– Я сказала, что не хочу об этом говорить, – воскликнула Хелен Кларк.