Святой Валентин беспристрастен в оказании знаков внимания, и не только молодые и красивые были заняты чтением открыток. У Миранды накопился целый ящик отороченных кружевом признаний в любви, однако почетное место на мраморной каминной полке занимали самодельный купидон и картинки-поцелуйчики из Квинсленда, заботливо подписанные ее отцом. Эдит Хортон, отнюдь не красавица, самодовольно насчитала одиннадцать валентинок, и даже мисс Ламли за завтраком достала открытку с нездоровым на вид голубком и надписью «БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ ВЕЧНО». Видимо, это пришло от ее молчаливого брата-неряхи, который навещал сестру в прошлом семестре. По мнению взрослеющих девочек, никто, кроме брата, и не мог любить страдавшую близорукостью младшую воспитательницу, вечно одетую в коричневый шерстяной костюм и туфли на плоской подошве.
– Он относится к ней с нежностью, – сказала всегда доброжелательная Миранда. – Я видела, как они прощались в холле.
– Только вот, дорогая Миранда, Рег Ламли – просто омерзительное существо! – засмеялась Ирма, покачивая иссиня-черными кудряшками и между делом думая о том, почему же школьная соломенная шляпка такая некрасивая.
Прелестная в свои семнадцать, юная наследница не отличалась тщеславием и не кичилась богатством. Она любила красивых людей и красивые вещи и украшала пальто букетиком полевых цветов с не меньшим удовольствием, чем прекрасной брошью с бриллиантами. Порой одного взгляда на спокойное овальное лицо и прямые кукурузно-желтые волосы Миранды было достаточно, чтобы по телу разлилось тепло. Сейчас она задумчиво смотрела на залитый солнцем сад.
– Какой чудесный день! Скорее бы на природу!
– Скажет тоже, да, девчонки? Как будто колледж Эпплъярд находится в трущобах Мельбурна!
– Тянет в лес с папоротниками и птицами… – продолжала Миранда. – Как у нас дома.
– А еще с пауками, – вставила Марион. – Жаль, никто не прислал мне на День святого Валентина карту Висячей скалы. Я взяла бы ее с собой на пикник.
Замечания Марион Куэйд не переставали поражать Ирму своей странностью. Ну кому захочется разглядывать на пикнике карты? Она так и спросила у Марион.
– Мне, – честно ответила та. – Люблю знать, где нахожусь.
Большую часть семнадцати лет Марион Куэйд потратила на беспрестанную погоню за знаниями, и теперь про нее говорили, что делению в столбик она научилась еще в колыбели. Неудивительно, что с ее тонкими изящными чертами, чутким носом, который все время был настроен на поиск чего-то давно желаемого, и стремительной походкой Марион стала похожей на борзую.