– Грейс, открывай живо!
Самый близкий человек вернулся на родину.
Моё имя – Грейс Хилл. И когда я встретила подругу, прилетевшую домой, где-то в километре от нас выступил некто подобный Звёздной ночи.
Звёздная Ночь
Когда-нибудь, возможно, он укроется с ней в укромность, и будут они идти и идти. Он всегда её будет вести, а она – к нему льнуть. Но в который раз Ночь сидит в каком-то гниющем кафе, имеющем значение лишь для нескольких человек на всём свете. Это был прибрежный университетский городок, где народ тихий, а все разговоры только о погоде. Люди здесь жили, которые больше смахивают на смиренных овец из Англии. (Однако сами англичане здесь не выделяются) Здешние вообще, стоит заметить, не любят тех, кто выделяется, кто привлекает к себе внимание – достижениями, поведением, биографией.
Лишь сегодня, впервые за долгое время, Ночь ощущает очарование какого-то древнего диснеевского фильма. Она усмехается от мысли, что в своём доисторическом отрочестве и подумать не могла о подобном обороте слов. Честно сказать, её смятенные чувства, как бы Ночь их ни скрывает, могут без её же ведома выйти из-под контроля. С кем-либо другим есть возможность играть, стать другим: стать блуждающим огоньком; на вечер одревеснеть, превратиться в бесчувственного, безэмоционального пьяницу; пошло расшутиться, выказывая естественное человеческое беспутство, трахая жирных кабанов и загоняя заядлых шлюх и наоборот; стать выпускницей университета и перечитывать «Лолиту». Но не с этой чувственной, горьковатой девушкой в километре от тебя.
Грейс
Алиша – одна из тех немногих, кого я считаю другом (а ведь это такое глубокое понятие!), в то время как отношения с моей матерью я скорее назвала бы тугими тисками родства (сколько тысяч раз я видела это мраморное пугающее лицо матери, всегда чуть-чуть натянутое).
Однако все мысли о вчерашних паранормальных видениях безвозвратно исчезают с объятиями нерешительной, даже слишком приземлённой Али. Ее серебряный крест впечатывается в кожу моей груди; Алиша, как и всегда, одета в слегка мешковатую одежду, а ее русые пряди заколоты. Из-за её смуглой, персиковой, итальянской кожи, кажется, будто мы явились с разных концов света.
– Я скучала по тебе. – Мы замираем на мгновение. – Ну а теперь отцепись, а ни то повисла на мне, даже дышать нечем! – В объятиях мы почти рухнули оземь.