Чем больше я узнавал Эдвина и его родителей, тем лучше понимал, что он имел в виду.
– Думаю, что я пропущу сегодняшнюю вечеринку, – сказал я.
– Да ладно тебе! – Эдвин закатил глаза. – Ты же знаешь, как меня достали эти выскочки из ПУКа. Родители уже заказали диджея и целую тонну лучшей в Чикаго пиццы. Я же знаю, что от пиццы ты не откажешься. Обещаю: медведей в программе не будет.
Я снова рассмеялся. Бесплатная пицца это заманчиво.[1]
– Я подумаю, – сказал я. – Если, конечно, я быстро управлюсь в магазине. Аппетит у меня сегодня зверский.
Теперь Эдвин рассмеялся:
– Неплохо.
– А если серьёзно, что сегодня произошло в зоопарке? – спросил я.
Эдвин перестал улыбаться. Он посмотрел на меня долгим взглядом, а потом уставился в окно. Мимо проносились крыши серых зданий Чикаго. Редкий случай, когда природный блеск его глаз угас.
– Ну, кроме того, что вы с медведем решили поиграть в догонялки, я ничего и не понял, – наконец ответил он. – Я надеялся, что это ты мне объяснишь, как умудрился довести белого медведя до белого каления!
Я недоверчиво потряс головой.
– Ты что, тоже думаешь, что из-за меня…
– Расслабься, – сказал Эдвин, снова улыбаясь. – Шучу. Я слышал, как Острый соус наехал на тебя после. Прямо бесит.
– Ага, – согласился я. – Хотя потом он всё же спросил, как я себя чувствую.
– Да просто прикрывал собственную задницу, – предположил Эдвин. – Чтобы защитить дутый авторитет ПУКов.
– Но как тебе удалось одним взглядом заставить медведя остановиться и отступить?
Эдвин пожал плечами.
– Не знаю, наверное, транквилизаторы вовремя подействовали, – ответил он. – Я знал, что надо что-то сделать. Не мог же я просто стоять и смотреть, как белый медведь вместо рыбы проглотит моего лучшего друга. Я же видел, что ты напуган, но уверен, что стоять и наблюдать, как съедят тебя, было бы гораздо больнее, чем быть съеденным самому.
– Ты сегодня спас мне жизнь, – сказал я. – Дважды.
– Может, и так, – ответил Эдвин.
– Я серьёзно, – перебил я его, – ты сам мог погибнуть! Почти наверняка. И мы оба превратились бы в большую кучку медвежьего навоза.
– Фу… Грег, – сказал Эдвин.
Престарелая дама, сидевшая рядом с нами, гневно посмотрела на меня и отодвинулась подальше от нас. Обычное дело. Чем дольше мы общаемся, тем сквернее становятся наши шутки. Мы всегда смеёмся над тем, в чём другие не видят абсолютно ничего смешного.