Судный день в тот год выпал на субботу. Мы с братом Яковом (он старше меня на полтора года) сидели в первом ряду, как и положено детям раввина, а папа стоял у молитвенной стойки перед синагогальным ковчегом и Торой в нем.
Рядом сидел пожилой грузин в большой круглой грузинской шапке, а справа от него – маленький сын, наш ровесник. И такие пары – отцы и сыновья, были рассеяны по всей синагоге.
Мальчик клевал носом и делал вид, что читает книгу, время от времени рассеянно перелистывая страницы молитвенника. Взглянув на него, отец обнаружил, что он держит молитвенник кое-как, и открыт он не на той странице. Недолго думая, он влепил своему сыну звонкую оплеуху, а потом подзатыльник. Мальчик очнулся ото сна. Так повторялось несколько раз. Его маленькая голова идеально подходила для оплеух. Вообще-то, если смотреть в профиль, голова у грузин в те годы была буквально создана для подзатыльников. Она у них была неестественно плоской сзади и казалась продолжением спины. Нам они напоминали леденцы на палочках, поэтому мы с братом называли их «леденцами».
На протяжении всей молитвы раздавались громкие оплеухи, которые отвешивались задремавшим по всей синагоге. А мы смеялись и верили, что именно в оплеухах причина их плоских затылков. Думали, что это не позволяет их мозгу раздаться и стать выпуклым.
Сегодня головы грузин не отличаются от остальных, а причина плоских затылков крылась в древнем грузинском обычае привязывать к затылку младенца доску, чтобы голова была плоской. Очень удобно для отцов – идеальная плоскость для раздачи оплеух задремавшим во время молитвы.
В полдень по всему Ашкелону раздались завывания первой сирены, возвестившей о начале войны. Грузины, не привыкшие к войне, выбежали из синагоги с криками: «Мама!» и оставили нас одних. Папа громко звал их вернуться и дочитать молитву, даже ругался: «Вернитесь, чтоб вас!».
Но все было бесполезно. Не вернулся никто.
Мы с отцом и с Яковом продолжали молиться до вечера, а потом пошли домой, гадая, что же случилось.
Так началась война Судного дня. Гигантская армия – около миллиона арабских солдат – хорошо подготовленная и оснащенная лучшим советским оружием, при поддержке СССР и стран Варшавского договора, вторглась в нашу страну на севере и на юге и встретилась с маленькой израильской армией, вооруженной жалким количеством устаревшего оружия. Соотношение оружия было примерно один к четырем, а на одного израильского солдата в начале войны приходилось двадцать вражеских, а после всеобщей мобилизации – трое. Многие еще молились в синагогах, и известие застало их врасплох.