– Правильно, мама, не поедем, – согласилась Нина.
– Ну а что, и тут люди живут…– согласилась Лена.
– Так если бы только люди…, – вздохнула Нина и, набрав в грудь побольше воздуха, начала свой рассказ.
– Давно это было, только дружить мы начинали с Василием. Ну, встречал он меня, провожал до родительского дома, тут напрямки, через лес-то недалеко выходит. Вот в то самое время и появилась здесь Тоня с дочкой. Кто такие, откуда… Не знал никто. Со стороны леса пришли, можно сказать из лесу вышли. От сельсовета домик им выделили, как раз напротив Петровны-то.
– Да нет же там дома-то, – возразила сестра.
– Это сейчас нет… Да ты слушай по порядку, не перебивай! – всполошилась Нина.
– Вы рассказывайте, рассказывайте, – поддержала Лена.
– Так вот, домик им дали аккурат напротив Петровниного. Ну, поселились они, значит с дочкой там, коровенку от колхоза тоже выделили. Тоня устроилась телятницей, а девочку в сад записала. Года три, наверное, Аленке-то было. Такая девчонка, в веснушках вся, волосы кудрявые, ну радость, а не ребенок. Только почему без отца – непонятно. И Тонька вроде баба с руками, все спорится у нее, и хозяйство, и огородец разбила. А только без мужа. Ну да ладно, мы – то деревенские – поговорили меж собою, да забыли.
– Тонька Аленку с работы из садика забирает, и идут за ручку через всю деревню. Чудные такие – в одинаковых платьях.
– Это фемили-лук называется, – вставила Лена
– Уж не знаю, какой там лук, а только платья Тонька у нас в ателье заказывала всегда из одной ткани. Вот идут они, значит – и сразу всем понятно, что мама с дочкой домой возвращаются. Потом Тонька за дела принимается, а Аленка все во дворе игралась до ужина. Сядет за забором и с куклами своими играется. Тонька дела приделает, дочку ужином накормит и вышивать сядет. Такая рукодельница, вон и у меня ее салфетка на телевизоре висит, – Нина махнула рукой в сторону комнаты.
– Лена, а ты бы пошла шторы задернула. Темно уж, нехорошо, что открыты они, – заволновалась женщина.
– Только вы без меня дальше не рассказывайте, я быстро, – девушка вскочила исполнять просьбу.
– А вот это ты брось, родные мы, а ты выкаешь, – Нина даже брови сдвинула, – зови бабой Ниной, или просто Ниной.
– Хорошо, – Лена улыбнулась и пошла по комнатам, зашторивать окна. Странно это ей было, в городе так не принято, а тут свои порядки. Наверное, чтобы в окна никто не подсматривал, как-никак не пятый этаж. С улицы посмотришь – все как на ладони видно.