В этот раз мысли были более складные, хотя момент для подобных размышлений был неподходящий. Команда уже была готова выйти через 20 минут на поле.
– Давай быстрее, – шепотом сказал Грэг, – нам еще надо свалить отсюда, если не хотим сдохнуть вместе с ними!
Сэмми взял бомбу.
– Эй! Эй, парни! – сказал он через вентиляцию игрокам.
Удивленные игроки заозирались по сторонам, пытаясь понять, кто же это говорит.
– Я здесь! В вентиляции!
Все разом повернулись к квадратной крышке вентиляционной шахты.
– Ты кто? И что там делаешь? – спросил один из игроков.
– Я ваш фанат! – сказал Сэмми. – Не дадите мне автограф? Мне пришлось всю шахту проползти, чтобы отыскать вас… Охренеть, какие же вы классные! С того самого момента, как я впервые увидел вашу игру, я не мог не восхищаться вами! Все остальные команды стали для меня пустышками, не достойными находиться с вами на одном поле!
Игрокам, кажется, польстили слова Сэмми. Они взяли мяч, и каждый по очереди расписался на нем.
– Держи, парень, – протягивая руку с мячом, сказал капитан команды. – Но обещай нам, что больше не выкинешь ничего подобного. Нам бы не хотелось, чтобы у тебя были проблемы.
– Ваше слово для меня закон! – Сэмми взял мяч. – Погодите. У меня для вас тоже есть подарок в знак вашего понимания и щедрости.
– Если это твое нижнее белье, парень, то лучше не стоит, правда.
– Нет, нет, нет, что вы… Это гораздо лучше. Вот, держите.
Капитан взял из рук своего фаната небольшую коробку.
Решетка вентиляции резко захлопнулась.
– Быстрее, – нервничая, сказал Сэмми, обращаясь к Грэгу и Лемми. – Шевелитесь, блядь!
Все трое стали быстро перебирать локтями, включив заднюю скорость.
– Давай открывай! Покажи, что там! – доносилось из раздевалки.
– Хорошо, я открою, – сказал капитан. – Пожалуйста, только не трусы, только не трусы… Ух, слава богу. А что это…
«Бог – это что-то абстрактное и противоречивое. В принципе, как и все в этом мире», – думал Лемми, когда прогремел взрыв.
Подобного не ожидал даже автор этого текста. Жаль, что Лемми вряд ли когда-либо попробует озвучить свои мысли насчет всего сущего в этом мире и скажет наконец свое слово «идиота» и «долбоеба», сделав тем самым себя прямо противоположным, в глазах социума, существом.
– Твою мать! Это была не газовая граната! – закричал Сэмми.
– Возможно, – ответил Грэг.