– Проза, поэзия, публицистика, драматургия – как вам удаётся так легко переходить от одного жанра к другому?
– Не знаю, какой-то тумблер в мозгах щёлкает, но в принципе это типично для русской литературы. Наши крупнейшие писатели с успехом работали в разных жанрах. Возьмите Тургенева – это проза, драматургия, публицистика и поэзия. У Толстого – проза, драматургия и гениальная публицистика. И у Чехова – то же самое, и у Булгакова, Леонова, Катаева. Разные жанры дают писателю возможность проявить разные стороны своего социального, психологического, эстетического опыта. Что-то можно полнее выразить в прозе, что-то в публицистике, что-то в драматургии. Были и чистые драматурги как, например, Островский, Эрдман, но в основном все они, за редким исключением, работали в четырёх основных жанрах – стихи, проза, драматургия и публицистика. Это совершенно нормально, потому что нет такой профессии – прозаик, поэт или драматург. Есть профессия – литератор, который должен уметь всё. Если надо, я могу, точно так же, как вы, сделать интервью. Маркес взял сотни интервью. И рецензию могу написать, и стихи сочинить на какой-нибудь случай.
Когда у меня в голове рождается идея или сюжет, я понимаю что буду писать – статью или повесть. Например, я задумался, почему в Москве практически нет улиц, связанных с Московской Русью, да и с Романовской Россией. Ни улицы Ивана Калиты, ни Александра Третьего, ни Алексея Тишайшего… Это неправильно, но не роман же об этом писать! Конечно, это статья – «Где проспект Ивана Калиты?» Или, допустим, мне пришла идея рассказать о судьбе журналиста, который во время перестройки боролся за свободу слова, и показать, куда его привела эта дорога, вроде бы вымощенная благими намерениями. Ясно, что по объёму, по населённости героями – это роман. Его я сейчас заканчиваю, называется он «Любовь в эпоху перемен» и выйдет в будущем году. Или моя новая пьеса «Как боги», которая широко идёт по стране. Это история человека, который решил, что он будет жить, выполняя все свои желания – как боги. И я с самого начала понимал, что это будет пьеса, в основе которой любовный треугольник.
– Существует миф, что сочинить пьесу гораздо проще, чем роман или повесть – меньше страниц, не нужно описаний, одни диалоги: слева пиши кто говорит, справа – что говорит, вот и пьеса. Почему же тогда так мало хороших современных пьес? Какие трудности преодолели вы, осваивая профессию драматурга?