Тетя Хильда предложила Тео ложечку фарша, но Тео покосился на Харви и благоразумно покачал головой.
– Что значит – приключение?
Тетя Хильда любила интересоваться делами моих друзей из людского мира. Отчасти потому, что тетя Зель-да ясно дала понять: лучше бы у меня в людском мире не было друзей. Вряд ли она о чем-то подозревала.
– Ну… – замялась Роз. – В Страшный клуб входим только мы четверо. Изучаем природу зла и стараемся творить добро.
Никто из моих друзей в людском мире не умел врать.
Я лукаво улыбнулась тете Хильде:
– Может быть, когда-нибудь мы устроим распродажу твоих тортиков. А теперь идемте в наш клубный зал!
– Неужели и вафель не хотите? – вопросила тетя Хильда.
На лицах у Харви и Тео отразился внутренний конфликт. Роз храбро сражалась с искушением вафлями.
– Я хочу вафель, – заявила Элспет. – И хочу, чтобы посланник небес отнес меня на кушетку, где я и съем свои вафли.
– Как меня зовут? – уточнил Харви.
– Охотник на ведьм, – ухмыльнулась Элспет. – Человек.
Харви покачал головой.
– Харви, – снизошла Элспет.
– Видишь, совсем не трудно. – Харви подхватил ее на руки и понес к дверям.
При виде того, как ее парень носит на руках другую девчонку, Роз и бровью не повела. Видимо, понимала, что ей не о чем беспокоиться. Харви в ней души не чает.
Тео и Роз направились к двери. Я шагнула было за ними, но тетя Хильда схватила меня за руку:
– Сабрина, можно тебя на два слова?
Сердце бешено заколотилось, почуяв неладное.
– Конечно.
Осмелившись поднять глаза на тетушку, я встретила ее доброжелательный взгляд, в котором не было ни тени обвинений.
– Я очень рада, что ты проводишь столько времени со своими друзьями-людьми, – прошептала тетя Хильда. – Они помогут тебе отвлечься от мыслей об этой ужасной истории с бедняжкой Ником. Ты поступаешь правильно, моя храбрая девочка.
– Надеюсь. – Я отвела глаза. Тетушки понятия не имеют, какую игру мы с друзьями затеяли.
Я торопливо обняла тетю Хильду и спаслась бегством. Взбежала по лестнице, догнала остальных. Мы поднялись на чердак, в комнату моего братца Эмброуза. Хотя он не показывался уже несколько недель, а нам в доме стало очень тесно, мы не занимали его комнату, и она всегда была готова к его возвращению. Но я понимала: если мне очень надо, братец разрешил бы на время разместиться здесь.
А мне было очень надо.