– Суки! – зло сплюнул Антон, присаживаясь рядом. – Бить этих немцев надо так, чтоб род их весь под корень…
– Антон! – Я смотрел на него, пока он не опустил глаза и не отвернулся.
– Зачем же всех, пан… товарищ? – отозвался Генрих. – Нацистов бить надо. А немцев за что? Не все же немцы – нацисты. Я тоже немец…
– Как так? – снова насторожился Антон. – Ты же говорил…
– Ну да, – согласился Генрих, – я – еврей. Но родился и вырос в Дрездене. Это на востоке Германии. А потом, в тридцать шестом году, когда жить там совсем невозможно стало, переехал в Прагу. Когда и туда нацисты пришли – снова перебрался. Сначала в Варшаву, а оттуда – в Ровно. А с тридцать девятого года в Гоще живу…
– Значит, немецкий знаешь? – оживился я.
– Так, па… товарищ, – кивнул Генрих, – знаю. А еще знаю чешский, польский, украинский и русский языки.
– Чем ты занимался до войны? И почему из Ровно в Гощу перебрался?
– Магазин у меня был. Торговал всякой хозяйственной мелочью. И в Дрездене, и в Праге, и в Варшаве, и в Ровно магазин держал. А потом, когда Советы пришли… – На этих словах Генрих как-то опасливо на меня глянул и втянул голову в плечи. – В общем, ваши ж не приветствовали коммерцию. И дом у меня забрали. Пришлось в Гощу переселиться. А куда еще идти было? Вся Европа под нацистами… А там в школу учителем устроился. Так и жил, пока и сюда они не добрались.
– А почему на восток, за нашими, не ушел?
– Не успел, – снова понурился Генрих. – Все не верил, шо гитлеровцев аж сюда пустят. А потом уже поздно было…
– Хорошо. Продолжай.
– А шо продолжать? Собрали они евреев в Гоще и по окрестным селам и заставили работать.
– Почему вас мало так? – спросил я. – Всего четыре человека на лесопилку? Или евреев больше не набралось?
– Как не набралось? Кто годный для такой работы был – больше десятка набрали. Только не одна ж эта лесопилка в округе. Вот и раскидали нас. Мы ж вместо тягловой скотины на той лесопилке были. Нам даже топоры не доверили. Лес валили мужики с хуторов – не знаю, вольные или их тоже заставили, потом мы вчетвером бревна тащили к лесопилке, а тут уже другие с ними работали. А на ночь нас в сарае запирали…
– Понятно. Ян, иди сюда! – Когда Ян подошел, я спросил: – Что про Генриха рассказать можешь?
– Та Генриха я уже давно знаю, – сразу ответил Ян. – Он через улицу от меня жил. Правду говорит – учителем у нас в школе был.