– Ну дык… я знаю, где берут «траву»!
– У цыган? В Нуйме? Тебе, может, улицу назвать?
– Ну дык… Константин Сергеич, я ведь всегда чем могу! Китайцев на той неделе видал, толпа целая! В горы собирались. А на хрена им наши горы, когда у них свои есть?!
– Китайцы – это хорошо… – Очередной кусочек мяса оказался жестковат, и Гайтанов потянулся за зубочисткой.
Припомнил заодно краткую биографию Домового – бывший геолог, судимый, спившийся. К негласному сотрудничеству привлечен еще при Советах, для «оперативного обеспечения» границы с Монголией. Последние лет десять висит балластом, отнимая время оперработников.
– Китайцы были группой? С русским гидом? По маршруту шли? Ну, это шпионы, ясен перец! Все, Степан, хватай ружье, едем брать!
– Мы?! Ну дык… все шуткуешь, начальник, издеваешься над человеческим нездоровьем! Грех это!
– Оба-на, да ты верующим стал, Степан?! Может, в монастырь подашься на склоне лет? Бросишь бухать, просветлеешь лицом?
– Скажешь тоже, Сергеич! – Мутный субъект хохотнул, отчего на шее выступил острый кадык, потом во взгляде мелькнуло что-то. – Во, еще вспомнил! Сектантов люди видели! Странные, черти, со стволами!
– Прям со стволами? – съерничал Гайтанов машинально, уделив внимание бульону. Пересолен, кажется. Ну точно! – И что за стволы?
– Нормальные! Ружья, карабин с оптикой! Этих четверо было, через Усть-Куташ в горы шли.
– Может, охотники?
– Ну дык… на кой им молитвы петь, охотникам-то?
– А они пели?
– А как же? У одного местного на ночь зависли, заняли сарай, и пошел хор Пятницкого! Местный сам не лох, в церкви бывал, но таких песен сроду не слышал. Про Бога, про братство какое-то!
– Ясно. – Аппетит у Гайтанова пропал, вдруг, что удивило самого майора. Заинтересовался, что ли? Молодость вспомнил, первые свои дела? – Ну даешь, брат! Ладно, с паршивой овцы, как говорится… Нам песня строить и жить помогает! – сказал майор назидательно, вынимая ручку с блокнотом. – Только разные бывают песни, а потому проверим, Степан, обязательно. Да ты кушай, мясо остывает. Рубай и рассказывай…
Из заведения Гайтанов вышел потяжелевший и вполне довольный жизнью. Улыбнулся ветру и окрестным горам, поймал пару встречных улыбок от особ женского пола. Подумал, что неплохо бы вздремнуть чуток, но это уж выйдет перебор. Патриархальность здешней жизни слишком расслабляла, особенно после прежних мест, куда заносила его судьба. Спортивную форму держать пока удается, а вот мозги вовсю «плывут», и привычки появляются одна другой ленивей. Может, и фиг с ними? Не мальчик уже, набегался к своим тридцати трем! Другие пускай бегают!