Скривившись, я отмахиваюсь от него, из последних сил стараясь дышать ровно.
– Нет. Благодарю. – Я справлюсь. – Продолжайте, пожалуйста. Извините.
Вжимаюсь в стул и начинаю кусать губы, чтобы не было видно, как они дрожат. Должно быть, произошла ошибка. Я… я так много работала. Хотела, чтобы она мной гордилась. Кэтрин меня подставила? Нет, она не могла поступить так жестоко.
– На этом мы прервемся, – сообщает Мидар. – Теперь мне надо переговорить с Брет. Конфиденциально. – Он поворачивается ко мне: – У вас есть время, или лучше перенесем встречу?
Перед глазами туман, в котором необходимо найти дорогу.
– Можно сегодня, – произносит голос, похожий на мой.
– Отлично. – Мидар обводит присутствующих взглядом. – Будут ко мне вопросы?
– Нам все ясно, – отвечает Джоад и направляется к двери с видом заключенного, отпущенного на волю. Кэтрин берет свой «Блекбери» и просматривает входящие сообщения. Джей бросается к Мидару, преисполненный благодарности. Он мельком ловит мой взгляд и сразу опускает глаза. Братья чувствуют себя виноватыми, это видно. Мне становится совсем плохо. Только лицо Шелли с лучистыми серыми глазами, обрамленное темными кудряшками, выглядит дружелюбным. Она раскидывает руки в стороны и принимает меня в объятия. Но даже Шелли не знает, что сказать мне в эту минуту.
По очереди мои родственники пожимают руку мистеру Мидару, пока я сижу на своем месте, как провинившийся ученик, оставленный после урока. Наконец все уходят, и мистер Мидар закрывает дверь. Становится так тихо, что я слышу, как кровь бежит по моим жилам и ударяет в виски. Он возвращается на свое место во главе стола. Лицо его гладкое и загорелое. Мягкий взгляд плохо сочетается с резкими чертами.
– Вы в порядке? – спрашивает он, словно действительно хочет услышать ответ. Видимо, у него почасовая оплата.
– В порядке, – говорю я. Нищая, без матери, униженная, но в порядке. В полном.
– Ваша мама переживала, что в этот день вам будет особенно тяжело.
– Правда? – Слегка усмехаюсь. – Она думала, меня расстроит, что я не упомянута в завещании?
Он накрывает ладонью мою руку.
– Это не совсем так.
– Единственная дочь, и не получает ничего. Ничего. Даже символического подарка. Черт возьми, я ведь ее единственная дочь.
Вырываю руку и кладу на колени. Опускаю голову, взгляд падает на кольцо с изумрудом, часы «Ролекс», браслет от Картье. Поднимаю глаза и замечаю на милом лице мистера Мидара нечто похожее на отвращение.