Литература ухватилась за тему императора-героя, лично добившегося победы. Но Александр не поощрял возрождения светского мессианизма XVIII столетия – император как избавитель от несчастий. Он отрицал свои заслуги в победе, призывая к подчинению божественной воле; истинная цель государства – «благоговейное перед Ним смирение», и образ ревностного смирения, без олимпийской символики предыдущего века, снова утвердил дистанцию между правящим и управляемыми. Библия сменила философию в качестве источника этических взглядов Александра, оправдывающих власть императора. С «падения Иерусалима» (Парижа) и «спасения Европы» во главе православной армии Александр I принял на себя роль главы всемирного христианства, миссионера, проповедующего абсолютные человеческие ценности. Россия, орудие Провидения, сравнялась с Наполеоном и превзошла его достижения. В своем январском 1816 г. манифесте Александр I изображал прошедшую войну уже как кару за грехи русского народа, призывая его к покаянию.
По поводу всех этих «промыслов» и «провидений» точно и ясно высказался С.П. Мельгунов: «Новое объяснение упрощенно разрешало целый ряд сложных обязательств, ложившихся на правительство»[21].
Чтобы представить, каково оказалось в июле 1814 г. подданным Российской империи официально узнать, что никаких «встреч и приемов» «светлого Царя Царей» не будет (соответственно, и триумфальные ворота могут не понадобиться), следует перенестись на три месяца назад, ко дню 11 апреля, когда петербуржцы узнали, что «Всеавгустейший Монарх наш, с храбрыми Своими и союзными войсками, вступил в Столицу Франции»[22]. И составить своего рода краткую хронику событий, предшествовавших дню получения С.К. Вязмитиновым рескрипта.
Одиннадцатое апреля была среда, а поутру в понедельник «гром пушек» с Петропавловской крепости известил о прибытии в столицу генерал-адъютанта и генерал-лейтенанта П.В. Голенищева-Кутузова (с осени 1812 г. командовал отрядом конных ямщиков, потом – кавалерийским отрядом). Довоенный обер-полицмейстер, он привез официальное известие о вступлении в Париж (и французские знамена, взятые в боях под Парижем, за что Павел Васильевич получил золотую шпагу «За храбрость»).
Через два дня, 15 апреля, праздновали вступление «безпримернаго во владыках Александра I» и союзных войск во французскую столицу. В десять часов утра трофейные знамена доставили в Казанский собор, где вскоре появились Мария Федоровна и великая княжна Анна Павловна с придворными, было совершено благодарственное богослужение, прочитана реляция «о Монмартрском деле» и о взятии Парижа. С крепости прозвучал 151 выстрел. Затем Мария Федоровна возвратилась в Зимний дворец. Видя по дороге «Августейших Особ», «многие проливали радостные слезы». Вечером в театре представили оперу «Водовоз» и