. Подвизайся».
Следующему, поднявшемуся после этого, [авва] сказал: «“Очистим себя от всякой скверны плоти и духа” (2 Кор. 7, 1)>24. Будь внимателен к сокровенным [помыслам] своим».
Наконец, другому вставшему [Феодор] сказал: «Когда молишься, говори: “От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба Твоего” (Пс. 18, 13–14)>25. Ибо сильная брань одолевает тебя с обоих сторон»>26.
4
Мы внимали всему этому, произносимому [аввой] на египетском языке, а Феодор Александриец переводил его речи на греческий язык. Этот Феодор был [прежде] чтецом в церкви, именуемой «церковью Пиерия», мужем святым и по жизни, и речам своим, так что мог сказать: «Я сораспялся Христу и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). Пока он был облачен в плоть, он [всегда] угождал Господу>27.
5
В то время как я удивлялся, не понимая того, о чем говорится, по причине моего юношеского возраста и великой неопытности, фиваидский раб Божий Феодор был спрошен еще одним [монахом]. Однако, храня молчание, он устремил взор свой к небу и встал. [Авва] находился посередине монашествующих, будучи окружен ими всеми, словно венком. Затем, повелев Феодору Александрийцу переводить, он сказал:
«Я знаю, что слова мои вызовут раздражение среди тех из братий, которые суть плотские>28, но, поскольку Господь повелевает мне говорить, я скажу. Некоторые из рода нашего воздвигнут гонение на Церковь Божию, которое весьма преуспеет и многим повредит>29. Таковыми же были замышлявшие козни против святого Апостола Павла, которые проповедывали Христа “не чисто”, а “по любопрению” (Флп. 1, 16). Когда гонение будет в разгаре, то неожиданно царем станет язычник, который будет задумывать [коварные] замыслы против таинства Христова и стараться, насколько возможно, строить козни против христиан. Но Христос посрамит намерение его>30. Ибо о нем написано: “Презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает” (Авв. 2, 5)>31. Поэтому мы должны взывать к Богу, чтобы Он простер милость Свою на церкви для спасения многих».
6
Спрошенный кем-то, кто такие [гонители] из [нашего] рода, [Феодор] ответил: «Презренные ариане».
Сказав это, он опять сел под финиковую пальму. И так случилось, что я, покинув незадолго до этого место, где раньше сидел, оказался далеко от [аввы]. Между тем как монашествующие разговаривали между собой на своем языке