(Деян. 19, 12), так и куколь великого Варсонофия, посланный им к Иоанну в обитель святого Саввы, предохранил сего последнего от многих искушений и зол (ответ 1). Также и другой преподобный отец послал к великому Варсонофию свой куколь и аналав, прося его носить их, освятить чрез то и после возвратить ему, чтобы он имел в них покров и помощь (ответ 123). Многие получали от святого Варсонофия и благословение, то есть частицу того хлеба, который он вкушал, и немного той воды, которую он пил, и, принимая их, чувствовали облегчение от страстей, коими были боримы (см. ответы 43, 44, 169). Но и одно только имя аввы Варсонофия, лишь мысленно призываемое, действовало и подавало помощь призывавшим оное, как и другой старец, божественный Иоанн, сказал игумену монастыря Елиану, на вопрос его: какой должно давать каждому ответ? – «Вопрошай мысленно святого старца: “Авва, что мне сказать?” И, по заповеди Господней (см. Мф. 10, 19), не заботься о том, что будешь говорить» (см. ответ 592).
Таковые-то великие дарования сподобился получить и в столь великое совершенство добродетелей достигнуть великий во отцах Варсонофий; однако столь великие дарования и совоспитаны были в нем с такими искушениями, каковых многие не только не могут претерпеть самым делом, но даже и слух их не в состоянии будет вместить их. Послушай, как сам он пишет о сем (в послании своем) к Иоанну, иноку обители Саввской: «Если я напишу тебе о тех искушениях, которые я претерпел, думаю, что еще не понесет сего слух твой, а может быть, и ничей, в настоящее время» (ответ 13). Равно и великим болезням подвергался преблаженный, но переносил их с такою доблестью, что, будучи болен, не только не восклонялся когда-либо на одр для своего успокоения, но даже не оставлял и рукоделия своего (ответ 165). И сие попущение на него болезней было совершенно справедливо, ибо за великие дарования святые подвергаются и великим искушениям, и если кто не прольет кровь, не может принять в себя Святого Духа, как сказал Петр Дамаскин: «Отдай кровь и приими Духа».
Жил же сей святой в VI веке, во времена царя Юстиниана, и в течение целых пятидесяти лет и более ни один человек не видел его[1], ибо он заключил себя в весьма малой келлии как бы в некоем гробе и в течение сего времени не вкушал никакой иной пищи, кроме хлеба и воды. …Свидетельствует