А портрет с тех пор висит во флигельке. При советской власти один сердобольный завхоз взял, да и замазал дырку во лбу светлой замазкой. Издали не видно. Спрашивается – ну и что? Что такого, ну висит себе… Подождите. Вы еще не видели мэра Железногорска Ивана Ивановича Пригорина. Он ведь не просто так портрет бережет. На главной стене держит. Они ведь просто одно лицо! И нос, и глаза, и усики. А волосы рыжие – в ноль! Портрет не подписан. Так что мэр с чистым сердцем всем говорит, что это, мол, его благородный предок, хозяин усадьбы, статский советник Чеботарев Михаил Ксенофонтович. Собственной персоной. Электорат пищит от восторга! Знал бы Михаил Ксенофонтович, что так его благородство обернется – себе бы пулю пустил, честное слово…
Когда женщине плохо, она может поплакать. Мужик – напиться. Бывает и наоборот.
А мне не просто плохо. Мне никак. Это еще хуже.
Поплакав и напившись, сижу на облупленном подоконнике тухлого подъезда. В ожидании. Той самой пресловутой мысли. Да, да. О самоубийстве.
За стеклом глухая стена осеннего дождя. Сигаретки стреляет мокрый бродяга. Я затягиваюсь ментоловым дымом, пускаю сизые кольца. Скучаю с наслаждением.
Проблема – не могу мечтать. Совсем.
За меня мечтают предки. Раз уж самой не дано. В три года они мечтали мне купить велосипед, в десять – пианино, в двадцать два – диплом, в двадцать пять – квартиру. Все свои мечты они осуществили. Теперь я должна им зятя и внуков.
В моем существовании смысла нет. Ни на грамм. Прекратить то, в чем нет смысла, вполне логично. Но самоубийство – это конкретная цель. О нем необходимо какое-то время помечтать. Полюбить идею. Для меня все это невозможно. Лень.
На улице быстро темнеет. Многоглазое черное чудовище с тупой ухмылкой ждет зрелища. Да, да. Моего прыжка к нему в пасть. Все как обычно: декорация меняется, а тоскливая пустота остается.
Вижу силуэт. В доме напротив. На подоконнике тоже кто-то тоскует. Женщина. Волосы длинные. Ой, она меня видит! Машет рукой.
Отворачиваюсь. Закуриваю новую.
– Надо здоровье беречь.
Голос раздался неожиданно. Я вздрагиваю и поворачиваюсь к лестнице. Силуэт пришел. Девчонка какая-то. Еще несколько секунд соображаю. В ужасе начинаю медленно сползать с окна. Что-то знакомое в голосе. И фигуре. Так это же я! Голос мой. Волосы, голова, ноги. Все мое. Там стою я! Но нет. Стоп. Я же тут.