Из противоположных дверей вышла дюжина отвратительных карликов, держащих кубки, и я догадался – это причастие.
Статуя многоглавого змея внезапно ожила. Видимо, посчитав свою миссию оконченной, черный человек скрылся за бархатной занавесью арочного прохода. Змей, извиваясь, медленно выползал из стены, его головы таращились по сторонам, шипя и высовывая раздвоенные языки. Чешуйчатые кольца собрались на полированном полу, а головы раскинулись веером и хором заговорили низким утробным голосом:
– Избранные из человечьего стада, призванные истребить его! Лишенные света, призванные отбирать его! Навечно проклятые, чернорукие, рожденные гневом! Вечно голодная тьма приветствует вас!
Из раскрытых змеиных пастей заструился черный дым, надвигаясь на нас. Женщина, стоявшая рядом, нетерпеливо встрепенулась, и снова уткнулась взглядом в пол, пытаясь подавить улыбку. Она явно этого хотела, и пришла сюда самостоятельно. Я всматривался в остальные лица – каждое выражало желание, удовольствие, ликование, возбужденность. Пытаясь найти хотя бы одного испуганного человека, я все больше убеждался в том, что здесь таких нет.
Кроме меня.
Так стоит ли принять участь или же я могу попытаться ее изменить? И если посмею отказаться, не уплачу ли за это вдвойне, не повлеку ли наказание куда страшнее?
Головы продолжали свое громогласное напутствие:
– Превратитесь в храм зла, впитайте его, чтобы оно стало вашим щитом! Чтобы ослепли неверные, не успев узреть вас. Чтобы оружие врагов, направленное на вас, проткнуло их собственные сердца! Примкните к нашим легионам!
Нас заволокло едким черным дымом. Кривоногие карлики спешили к обнаженным людям, предлагая испить из кубков. Один из них побежал к нам, сверкая крохотными глазками. Он протянул кубок с дымящейся коричневой жижей и к нему потянулось множество рук страждущих. Люди, расталкивая друг друга, выхватывали кубок и торопливо делали большие глотки.
А дальше с ними происходили жуткие трансформации: ноги и руки вытягивались, покрывались чешуей или грубой шерстью, вырастали хвосты, а из звериных пастей раздавался злобный рык. У каждого, кто испил из кубка, проявлялись чудовищные уродства. Теперь это уже не люди, а дьявольские отродья, готовые безропотно служить злу, разрушать людские надежды, вселять страхи, болезни, обрекать на страдания. Из разинутых пастей вырывались призывы мести и безумный смех.