Поэта друг, философ и ученый,
Способный тайны мира открывать
(Он – практик и талантом облеченный),
Не уставал мир малый наблюдать
Посредством микроскопа… На досуге
Он, каплю взяв из лужи, разглядел
Ее под микроскопом, и в испуге
От вывода Ученый онемел,
Едва произнеся: «Что вижу?! Боже!!!
Там копошатся тысячи частиц
И все – грызутся… До чего похожи
Они на всех людей, хотя – без лиц»…
Опять взглянул сквозь линзы микроскопа,
Преодолев волненье, смутный страх:
«Вот, капля эта – грязной лужи проба,
А в ней вся жизнь как в крупных городах:
И щиплются, и рвут друг друга в клочья,
Стараясь ближних укусить сильней…
Сомнений нет, – сказал Ученый, – точно:
Они напоминают дикарей…»
И размышлял, «открытье» сделав это:
«Но вывод мой никем не подтвержден?!
Я каплю лужи покажу Поэту.
Что разглядит под микроскопом он?
И, полюбовно с Музой обрученный,
Не заслоняя Макромир собой,
Пусть выскажет он взгляд свой утонченный:
На что похож мир капли водяной.
Друг откровенен – это редкость ныне
Среди поэтов, коих пруд пруди…»
Дверь отворилась. «Легок на помине!
Я ждал тебя, Поэт! Ну, проходи!»
Поэт – оракул, он в сужденьях точен,
Но мир подверг стихи его хуле,
И он сказал печально: «Мир – порочен,
Я не согласен жить как все во Зле…
О, современность – жупел всеглумленья!
Здоровый Дух, как ворог, посрамлен…
Кому не лень, строчат стихотворенья,
Искусству слова нанося урон:
Слова без смысла расставляя в строчках,
Пренебрегая рифмой – не собой,
Диктаторы поэзии порочной
Как будто ставят всех вниз головой…
И не найти жреца стихосложенья,
Чтоб плакал и смеялся с ним народ…
Сейчас иная форма убежденья,
Где здравый смысл стиха уже не в счет…»
«О, полно, друг! – Ученый, утешая,
На микроскоп рукою показал. —
Ты погляди сюда… Здесь жизнь такая!
Вот что бы ты про это рассказал?»
И, к микроскопу наклонясь поближе,
Как будто в микромир открыв окно,
Поэт глядел и выкрикнул: «Смотри же,
Мой друг, здесь – хроникальное кино!
Они!.. О да! – Поэта слышен возглас, —