Он расписался на открытке, которую загодя приготовила Марина, и подумал, что бы еще сказать, но слова не шли на ум. Среди людей младшего поколения, заполнивших площадку, Варлицкий чувствовал себя каким-то динозавром. Он не понимал их язык, их разговоры, их интересы. Они принадлежали к совершенно другой эпохе – гаджеты, компьютеры, вай-фай, навигаторы, чувак, типа того, офигеть… Он наблюдал за ними, как за какой-то разновидностью человекообразных животных, и, наблюдая, не мог не признаться себе, что они ему на редкость неприятны. Актеры, кое-как произносившие на камеру слова в сериалах, были непрофессиональны, режиссеры притворялись всесильными, но бледнели от одного окрика продюсера, и многие люди, присутствующие на съемочной площадке, разбирались в чем угодно, только не в том, как надо делать кино. Как Гамлет, которого он некогда играл, Варлицкий говорил себе: «Век вывихнулся» – и понимал, что исправить что-либо он уже бессилен. Он заботился лишь о том, чтобы добросовестно отрабатывать гонорар, и зачастую играл почти на автомате – выручали наработанные за годы актерские клише. Впрочем, у актера такого уровня, как Варлицкий, даже клише смотрелись как оригинальная работа – расслабляться себе он не позволял.
Он нашел все же несколько любезных фраз для Марины и даже похвалил ее сценарий. Однако она уже знала цену актерским похвалам, и вполне искренне сказала:
– Я думаю, после тех ролей, которые вы играли, вам это должно быть не очень интересно… И мне ужасно стыдно, поверьте, что я больше ничего предложить вам не могу.
В нашем кино люди редко прибегают к извинениям, и Варлицкий впервые посмотрел на Марину с любопытством.
– Знаете, вы меня удивили, – задумчиво сказал он. – Это какой-то вселенский заговор, что ли? Все понимают, что занимаются чепухой, но… почему-то прекратить никак не могут!
И оба рассмеялись.
– Я не хочу сказать, что советское кино было лучше, – продолжал Леонид Юрьевич, посерьезнев. – Но там все же присутствовало такое понятие, как искусство. Когда все вокруг думают только о деньгах, это ужасно.
– Сейчас все решают рейтинги и сборы, то есть количество зрителей, – вставила Марина. – Но в общем вы правы: это те же деньги.
– Наше кино сейчас напоминает мутный поток, – добавил Варлицкий. – Пошлость, насилие ради насилия и отсутствие оригинальности.