«Амфитеатр
Флавия? Это же… это…»
– Колизей?!
– сорвалось с языка.
– Ну да, –
растеряно ответили мне из кабины. – Немаленький. Какая же всё-таки
у тебя кривая латынь, Вернер.
Видимо,
здесь Колизей привычного названия не получил.
«Кто и
когда его вообще так назвал? Знал бы я историю так же хорошо, как
языки… Хотя какая уже, к чёрту, разница? Колизей, амфитеатр, плаха
– всё одно».
Я робко
посмотрел через решётку, в которую виднелось лобовое стекло. И стал
недоумевать: мы проезжали мимо Колизея, в сторону не пойми откуда
взявшегося возле него здания, огороженного высоким забором с
колючей проволокой. Очевидно, это была тюрьма.
«Так про
Колизей – это была шутка, или что?» – мысленно понадеялся
я.
Машина
остановилась уже за забором. Дверь клетки на колёсах открылась, и
двое вигилов с силой выпихнули меня наружу. Они повели меня по
территории, третий же вигил остался в кабине автозака.
Вокруг
сидели на скамейках и занимались спортом преимущественно забитые
татуировками люди. Кто-то провожал меня заинтересованным взглядом,
кто-то – безразличным, кто-то – прямо хищным, а кому-то вообще не
было до меня дела. Все одеты, похоже, в свою повседневную одежду,
но сомнений уже не оставалось: это тюрьма. И вели меня в сторону
большого серого трёхэтажного здания.
Меня вели
прямо так, без наручников, под дулами пистолетов, но в тот момент я
абсолютно не придал значения этой странности, ведь внимание моё
было сосредоточено на совершенно других вещах.
Внутри меня
встретили запах пота и прелости, пыль в воздухе и серые-серые
стены. Настолько серые, что от одной лишь этой серости здесь
хотелось повеситься; такие же ободранные поверхности, как и в
камере в участке; такие же ржавые решётки. Всё здесь было очень
похоже на то, что мне пришлось увидеть прежде, разве что света
больше. А ещё говорят, что в России плохие тюрьмы. В наших я не
был, но едва ли там хуже. Здесь царил беспросветный мрак. Если
суммировать всё, что я уже видел, напрашивается один несложный
вывод: к преступникам здесь относятся как к зверью.
Заключённые
тюрем везде примерно одинаковые. Не то, чтобы мне приходилось в
жизни видеть зэков, но порой встречал как бывших, так и будущих.
Нет, они все разные, но есть наборы стандартных типажей. Вон лысый
детина, забитый татуировками. А вот молодой худощавый парень с
потерянным лицом: такие попадают сюда по молодой глупости, ломая
себе всю жизнь. Может, марихуаной торговал или чересчур сильно
засадил в висок другу в пьяной потасовке. Впрочем, местных законов
я не знал.