Пот стекал с меня даже не ручьём, а
самым натуральным водопадом. Руки и ноги отваливались, а сердце
колотило так, будто хотело пробить рёбра. Самым глупым советом было
«не волноваться». Я волновался уже сейчас, и даже страшно было
подумать, какой нервоз у меня будет завтра.
Но нервничать нельзя. Нервы вызывают
скованность движений и тремор. Ни то, ни другое мне на пользу не
пойдёт.
– У нас бутылка коньяка припрятана, –
полушёпотом сказал Пётр. – Бандиту из соседнего блока тайком
принесли родные, а мы у него её за сигареты выменяли, пришлось
хорошенько поторговаться. Глотнёшь перед боем.
– Едва ли тут поможет один глоток, –
выдавил я в ответ.
Мы потные сидели на полу,
облокотившись о стену, и говорили с перерывами на одышку (моя, само
собой, была куда сильнее).
– Как самочувствие хоть? – спросил
Пётр после небольшой паузы.
– Как огурчик… маринованный.
Мой репетитор по выживанию
посмеялся.
– Скажи спасибо, что Вернер не был
бестиарием, – сказал он.
– Кем? – переспросил я.
– Бестиарием. Все гладиаторы делятся
на мурмиллонов – это все мы, димахеров, эквитов, цест и бестиариев.
Последние – самые крепкие, сражаются с животными. Публика любит это
дело. Сюда привозят различных животных со всего света, у них там
целый зверинец. Дрался бы ты сейчас с бегемотами всякими да
носорогами.
Я улыбнулся.
– Не думал, что здесь такая сложная
система.
– Эта она со временем упростилась
ещё. Мурмиллон – это гладиатор с гладиусом и щитом как у древних
легионеров. Почти как у них. Всё-таки, они претерпели изменения за
многие века. Раньше мурмиллоны между собой не сражались, огромное
количество разных типов гладиаторов сходились в боях друг с другом.
В итоге система стала упрощаться, остались только самые
востребованные публикой типы, и всё чаще в боях стали сходиться
бойцы одного типа. Теперь мурмиллоны дерутся с мурмиллонами,
димахеры с димахерами… ну и так далее. Хотя бывают и исключения
иногда. Ходит слух, что стрелки скоро появятся. Так что будут ещё и
дуэли у нас на арене. Короче, начитался я об истории амфитеатров за
время заточения.
– Где же все остальные, если мы все
мирмиллионы? – спросил я.
– Мурмиллоны, – поправил меня Пётр. –
В других блоках. В нашем только военнопленные мурмиллоны. В Риме
всё по полочкам принято раскладывать. Ладно, – прервался он. – Не
забивай голову. Тебе отдохнуть надо. Закончим на сегодня.