– Сарказм – это хорошо. Помогает
держать ум в тонусе. Продолжай в том же духе.
Первое время мы просто ходили
кругами. Никто не решался нанести первый удар. Зрители стали
недовольно гудеть.
– Я могу тебе доверять? – спросил
Петя.
– Конечно, – ответил я. – Я думал, ты
мне уже дове…
– Тогда отражай, – перебил меня Петя.
– Голова. Раз, два… Три!
Пётр направил удар прямо мне в лицо.
Я отразил удар щитом.
– Это твоя стратегия? – спросил я. –
Проговаривать удары?
– Пока будем действовать так, –
ответил он. – А там что-нибудь придумаем. Бой же не может длиться
бесконечно.
– Слушай, есть идея. Меня ненавидят,
а тебя любят, так?
– Предположим, и?
– Я должен победить. Ты поднимешь
палец, тебя помилуют, и все счастливы.
– Я уже столько лет побеждаю не
потому, что меня любят, а потому, что я редко оказываюсь на земле.
Любая игрушка со временем надоедает, а я для них не более, чем
игрушка. Так что твой план может и не сработать. Придерживаемся
моего.
– Ладно, как скажешь. А у тебя уже
был такой опыт? – поинтересовался я.
– Живот. Раз, два… Три!
Я вновь отразил удар.
– Левое плечо, – сказал я. – Раз,
два… Три!
Толпа загудела ещё сильнее. Они
пришли на бой двух беспощадных солдат, а наблюдали пошаговую
ролевую игру. Но мы быстро вошли в раж. Битва со временем стала
похожей на настоящую, с нас стекал пот. Казалось, что это могло
никогда не закончиться. У меня стали болеть руки.
– …Три! – крикнул я в ударе. –
Что-нибудь придумал?
– Шея. Два, три! Пока нет.
– Правое. Два, три! Так ты и не
ответил: у тебя был такой опыт?
– Лицо. Два, три! Ты вчера что-то
дофига коньяка выдул. Что мы, по-твоему, пить-то теперь будем?
Я даже опустил гладиус и щит. Полная
растерянность. Настолько откровенные уходы от этого вопроса меня
изрядно напрягали.
– У тебя был такой опыт? – повторил я
вопрос.
– Левое. Два, три!
Я отразил удар.
– Ты собираешься атаковать? – спросил
Петя. – Давай не будем создавать подозрений, а то всё это для нас
обоих плохо закончится. Выпустят львов каких-нибудь, а они
предупреждать об атаках не станут.
– Живот, – сказал я. – Два, три!
Петя стал закрываться щитом, но тот
вылетел из его рук. Мой меч вошёл прямо в его живот – я просто не
успел среагировать. Петя упал на колени, а я так и держал рукоять
гладиуса, торчавшего из его тела. Рука закаменела и не хотела
отпускать оружие. Но и выдернуть его я не мог. Петя упал на песок,
а меня повело за ним.