Мой дух был куда свободнее в стенах
тюрьмы, нежели на улице. Там я вступал в честные бои и имел хоть
какой-то контроль над ситуацией. А сейчас я был в клетке
собственного страха.
Измождённый, с этими тревожными
мыслями я стал проваливаться в дрёму. Но тревога не ушла. Она
превратилась в сон.
А снилось мне, как я бегу по арене
Колизея, а передо мной стоит Тит. Сзади целая армия легионеров, и
они стреляют в нас обоих. Я прыгаю на Тита и падаю с ним на песок.
Над головой свистят пули, а Инфирний на чистом русском говорит
голосом Пети: «Я устал. А ты не виноват».
– Дамы и господа! – говорит ведущий в
микрофон. – На арене Святосла-а-а-в Анисимо-о-ов! Он выдавал себя
за Карла Вернера! Время выбрать, что с ним сделать!
На табло загорается красное слово
«Убить», а для пущего эффекта толпа опускает большие пальцы вниз. Я
смотрю на всех этих людей, в их глазах вижу жажду крови.
Останавливаю взгляд на Гае Юлии Цезаре, что сидит в кресле на
вершине трибун, на голове у него лавровый венец. Он с презрением
смотрит прямо мне в глаза и тоже опускает большой палец.
К нам с Титом, который уже
окончательно превратился в Петю, подходит ведущий с гладиусом. Он
заносит его, и я просыпаюсь от чьих-то разговоров.
Дождь кончился, а вокруг стало уже
темно. Я опять промёрз и стал шмыгать сопливым носом, в горле
першило.
– Его точно видели здесь? –
послышалось где-то сбоку.
– Наверняка под мостом прячется.
Классика.
Голоса приближались. Сердце
заколотилось так, что казалось, они сейчас услышат его стук. Я
встал и тихо пошёл в сторону, противоположную голосу. Заглянул за
угол моста – никого не было. Я завернул и прижался к холодной и
мокрой стене.
– Здесь никого нет.
– Может, он по другую сторону?
– Или прячется где-то здесь.
– Если Вернер не дурак, то додумается
хотя бы перейти мост и спрятаться подальше от амфитеатра. А он не
дурак. Пойдём, пока не упустили его.
Слава Богу, я дурак и не додумался до
этого. Оставалось только дождаться, когда они уйдут, и я в
безопасности.
«А если всё же не уйдут?»
Я стал озираться и искать хоть
какой-то способ защитить себя, вдыхая влажный после дождя
воздух.
«Точно, дождь!»
Я посмотрел на землю: она
превратилась в грязную мешанину.
– Знаешь, а я бы проверил здесь.
Идите на ту сторону, а я останусь и осмотрюсь.
Я посмотрел на свою рубашку: слишком
уж она выделяется для этого мира. Быстро снял её и бросил
поодаль.