– Угу. – Я мотнул головой.
Миненко вышел.
Я налил полстакана водки, выпил, залез в сейф. Так, а что же брать-то?
В сейфе были секретные документы – приказы, инструкции. Но они вряд ли теперь содержали секреты, коль враг уже в Генеральном штабе Министерства обороны.
Так, фляжка со спиртом, бушлат, фонарь, карта в полевой сумке, компас, все сигареты, что были в кабинете. Ну, я готов.
Нет, не готов. Позвонил домой.
– Алло, – сказала жена.
– Фая, ты это… Не волнуйся. Я в командировку уеду. Не теряй меня. Я вас очень люблю. И по возможности уезжай из квартиры.
– Коля, что случилось? – Голос встревожен. – Куда уезжать? Зачем?
– Потом расскажу, сейчас мне некогда. А уехать вам с сыном надо так, чтобы никто не нашел, и никому не говори. Люблю. Целую. – Я резко положил трубку телефона.
Пора!
Подошел к двери, оглядел кабинет. Думал ли я, что мне придется вот так бежать из своей части, из своей дивизии. Я так хотел стать командиром дивизии! Эх! Я махнул рукой.
Взял гранаты Ф-1, вкрутил запалы, подошел к мертвым. Противно. Но я вас, ребята, сюда не звал, сидели бы у себя дома.
Аккуратно вытащил чеку, не отпуская рычага, положил сначала под одно тело, а затем и под второе по гранате, затем разогнул усики у запала, опустил ее в граненый стакан, из которого пил водку, к кольцу привязал шнур. Стакан установил на крышу шкафа, а шнур аккуратно – к ручке двери. Дернешь ручку – дверь-то и откроется, стакан на пол – вдребезги, рычаг запала – в сторону, граната рванет.
На место предполагаемого падения уложил еще несколько гранат, они должны детонировать. Ну, тела они будут осматривать, глядишь, может, кого и еще зацепит. Мой кабинет – моя крепость.
Вышел, быстро спустился по лестнице. На выходе двое часовых отдали мне честь, я тоже. Вот и крыльцо, недалеко трутся америкосы, посматривая на штаб.
Ну что же, Миненко был прав, они минут через пять пойдут искать своих товарищей.
Зазвонил мой мобильный телефон.
– Ты где? – голос Миненко.
– На крыльце штаба.
– Спокойно, не суетясь, зайди за угол.
Я сделал, как он сказал.
Из-за угла выехал «уазик» особистов, за рулем сидел солдат, на месте старшего – Миненко. Весь спокойный, улыбающийся. Прямо реклама спортзала. Я сел на заднее сиденье.
– Ложись на сиденье и закройся одеялом. – Голос Миненко был сух, хотя он по-прежнему улыбался. Только было видно, что пятнами пошло лицо, по скуластому, обтянутому кожей лицу покатились крупные градины пота. Он закурил.