Вечером того же дня, когда к Фрези пожаловали гонцы с письмом, она предстала перед королем и принцессой.
Король рассказал Фрези, что у принцессы не недуг в полном смысле слова, а ночные кошмары, которые мучают её уже давно. И, вспомнив их встречу в саду и её дивное пение, он попросил фею вылечить своими песнями Мароли.
Фрези была уверена, что ей удастся помочь принцессе спать спокойно и видеть чудные сны, поэтому они вместе с Мароли, как две подружки кивнув друг другу, как старые знакомые, побежали в покои принцессы.
Мароли рассказала о своих страшных снах, которые снились ей в последнее время.
Во сне, который ей снится чаще всего, она идёт по мосту, который рушится под её ногами за два шага до противоположного берега. А ей очень нужно перейти на другой берег, потому что на том берегу лежала без чувств незнакомая принцесса, а Мароли знала, что должна надеть ей свой медальон, тогда она очнётся. Но мост рушится и Мароли летит вниз, в пучину речных вод.
Мароли добавила, что после встречи с Фрези в саду и её пения кошмары отступили, но сегодня страшный сон с мостом и невозможностью спасения другого человека ей приснился вновь.
Принцесса попросила Фрези петь ей песни, которыми она очаровала их с отцом в саду три дня назад.
Мароли сказала, что в то время, когда она слушала пение Фрези, ей было так тепло и легко на сердце, что она забыла, что находится в саду, ей казалось, что она летит облаком белым в небе.
В спальню, постучав, зашла служанка, она приходила каждый вечер, чтобы помочь принцессе раздеться, умыться и расчесать её длинные косы.
Когда служанка вышла, сделав всё, зачем пришла, Фрези спросила Мароли:
– А кто эта служанка? Откуда она появилась у вас во дворце? У неё печаль стоит в глазах. И мне отчего-то показалось, что когда она причёсывала вас, слезинка выкатилась у неё из глаза.
Принцесса ответила:
– Эту девочку отец нашёл у дороги, когда возвращался с рыцарского турнира. Она лежала без чувств на дороге ко дворцу. Он её привёз к нам во дворец, так она у нас и осталась. А девочка, когда пришла в себя, припомнить ничего не могла, даже имени своего она не помнила, так что Лореция осталась у нас. Имя мы ей дали сами, и она теперь помогает мне управиться с волосами и с одеванием. Лореция мне всегда казалась тихой, но я не замечала печали в её взгляде.