– О чем ты спрашиваешь?! Ты где?
– В гостинице «Центральной». Знаешь, не могу в свою квартиру войти… Там везде мама.
– Я понимаю.
– Ну, что едешь?
– Через двадцать минут буду.
– А не поздно для тебя? Все же пять вечера.
– Совру что-нибудь.
– Совещание?
– Нет, на неограниченное время. У нас же режимный объект!
–О, Вовка! Я смотрю, у тебя далеко идущие планы?
– Да ни в одном глазу!
… С ресепшена он ей позвонил. Галка спустилась через несколько минут. Нет, это уже была не Галка. Ослепительной, как ему показалось, красоты, изящная женщина, в элегантном обтягивающем ее стройную фигуру платье, спускалась с лестницы.
Шутки ради он заглянул ей за спину:
– А где моя милая и простая Галка из нашего детства?
– Она там и осталась! – улыбнулась Галка и обняла его. И долго стояла, прижавшись к нему щекой.
– Я же теперь, как это? – бизнес–вуман, – прошептала она Владимиру на ухо.
– Ладно, потом расскажу. Пойдем в лобби – бар, или ты хочешь посерьезнее поужинать?
– В баре уютней, – сказал Владимир, – и народу меньше.
– На самом деле, я приехала два дня назад – объяснила Галка, – но было не до встреч – подала нотариусу на наследство, заключила договор с риэлтерской фирмой о продажи квартиры – это и есть все наследство,… в общем, какая-то проза, а у меня мама умерла…
Помолчали.
– А вообще, как живешь? – спросил Володя.
– Сходила замуж. На два года. Не понравилось. Вышла.
– А чего не понравилось?
– Да, видишь ли, – засмеялась она, – он мне ни разу снежную бабу на Новый год не слепил и шапку свою на нее не надел. А ты меня когда-то этим заразил. Ни как не проходит.
… Сидели долго. За окном уже сгустилась темнота, а они все говорили, наверное, просто давно ни перед кем не выговаривались.
– Ой, – спохватилась вдруг Галка, – уже поздно, тебя, наверное, жена ждет…
– Ничего, – ответил Владимир, – один раз подождет!
– А один?! – сощурилась Галка,
– Стыдно, Галя, признаться, но, правда – один. Что-то мне кроме тебя за всю жизнь никого не захотелось!
Галка долго молчала. Каким-то шестым чувством Владимир понимал, что нарушить это молчание нельзя.
Потом она как-то глухо сказала: – Не знаю, правильно ли я делаю, может, буду потом жалеть, может – тосковать…. И решительно встала:
– Пойдем, проводишь меня до номера!
До номера шли молча. Владимира трясло, ее, кажется, тоже.
Он взял ее за руку. Она руки не отняла. Около двери номера остановились.