И вот уже смерклось, отзвонили к вечерне, и, по моим предположениям, был уже час пятый. Я взял спичку и собирался осветить свой каземат, как вдруг какая-то темная фигура, по колени увязая в снегу, подошла к моему окошку. Я в ту же минуту вскочил на подоконник и растворил форточку.
– Это я! – послышался знакомый мне голос. – Я принес тебе кусочек пирога, говядины и булку… Получай!
И Антоша через форточку передал мне всю эту провизию.
– Скучно тебе? – спросил он, заглядывая в карцер.
– Скучно! – отвечал я. – А что у нас там делают?
– Теперь сели заниматься, а я улизнул к тебе…
– Спасибо! – сказал я, пожав ему руку, через решетку. – А ты в одной куртке… – Смотри, не простудись!
– Нет! Сегодня тепло… успокоил меня приятель.
– Беги же скорее! Завтра увидимся… Прощай!
– Прощай! – промолвил Антоша и отошел от окна, бредя по сугробам.
Я в шутку назвал Антошу Попова своею «совестью», потому что его советы и внушения почти всегда совпадали с указаниями того внутреннего голоса, который зовут совестью.
Года через два по моем поступлении в гимназию, как мне помнится, вышла, например, такая история.
Я был в хороших отношениях с одним товарищем, Васей Березкиным. Он был славный, простой парень, но несколько обидчивый; особенно он недолюбливал в товарищах барских замашек… Однажды я весь вечер пробился над какой-то запутанной математической задачей и никак не мог решить ее. Антоша, конечно, помог бы мне развязаться с задачей, но я из упрямства и самолюбия не обращался к нему. «Сам добьюсь!» – говорил я себе; но задача не давалась. Наконец, голова моя разболелась, я страшно устал и был раздражен.
После чая, надувшись, ходил я по зале, недовольный и злой, ворча на бегавших и шумевших вокруг меня мальчуганов: они мешали мне сосредоточиться на моей задаче. Впрочем, в те минуты мне все мешало: мешали даже скамейки, стоявшие вдоль обеденного стола, и я пинал их… Вдруг сзади кто-то наступил мне на пятку. Я вздрогнул, как ужаленный, и обернулся. За мною шел Вася Березкин, глазея по сторонам и что-то весело насвистывая себе под нос. Под влиянием своего раздражения я, не говоря ни слова, грубо оттолкнул его.
– Ты что… с ума сошел? – сердито проговорил он, с удивлением, как мне показалось, посмотрев на меня.
– А ты на ноги не наступай! – крикнул я, взбешенный.