Семенов тоже осмотрел свои странные широкие лыжи. Собственно говоря, это были не совсем лыжи, а две части скейтборда, распиленного пополам. Семенов заказал их в специальной мастерской. Мастера не только распилили скейтборд, но и снабдили каждую половинку поворотными креплениями. В собранном виде «лысины» назывались «сплитбордом», и собрать их вместе можно было всего за одну-две минуты: стоило лишь повернуть крепления и пристегнуть одну к другой распиленные половинки при помощи нехитрых застежек, напоминающих шпингалеты.
На скользящую поверхность лыж Егора и сплитборда Семенова была наклеена специальная лента-камус с ворсистым кожухом, обеспечивающим сцепление со снежным покровом и дающая возможность подниматься по склону крутизной до сорока пяти градусов.
Инсоляционная корка на поверхности снега хорошо прогрелась солнцем, поэтому идти было хоть и утомительно, но приятно.
Наконец они достигли вершины перевала.
– Уф-ф… – вздохнул Семенов, улыбаясь во весь рот. – Чувствую себя властелином мира!
– Сколько будем отдыхать, «властелин»?
– Минут пять? – неуверенно предложил Семенов.
Инструктор окинул грузную фигуру Павла усталым взглядом и проговорил:
– Не торопись. Мы поднимались пятьдесят минут, и прежде чем лететь вниз, тебе нужно восстановить силы.
– Ладно. – Семенов пожал плечами. – Скажешь, когда будет пора.
Егор посмотрел вниз, улыбнулся и с явным удовольствием произнес:
– Снег сегодня отличный, настоящий пухляк[1]. Поедем вниз с ветерком.
– Мне уже не терпится, – отозвался Семенов.
Егор засмеялся.
– Нетерпеливый ты парень.
– Это точно.
– Слушай, а ты и правда писатель?
– Правда, – чуть смутившись, отозвался Семенов. – Выпустил уже три книги.
– В каком жанре работаешь?
– Фантастика.
Егор хмыкнул:
– Сказочник, значит. И как работа – прибыльная?
– Что ты, – возразил Семенов. – В нашей стране прожить на писательские гонорары невозможно. Я работаю лаборантом в одной… э-э… фармакологической фирме.
– И что, лаборантам нынче хорошо платят?
– В нашей фирме – да.
Егор снова посмотрел на раскинувшееся внизу великолепие. На лице его, худощавом, смуглом от горного загара, застыло выражение если и не блаженства, то величайшего удовлетворения.
– Ну а ты? – осторожно спросил его Семенов.
– Что я?
– Всю жизнь занимаешься спортом, да?
Егор улыбнулся и покачал головой: