Царственной походкой, ничем не выдающей недавнего ее греха, ОНА вышла из логова, огибая камни, и спустилась к водопою, гонимая жаждой. ОН проследовал за ней, семеня на некотором расстоянии.
Хрустальная корочка наледи звонко треснула, сердце Сандогоу, бьющееся в каменистом кармашке, застучало, и Кедровая падь пробудилась ото сна. Два леопарда, низко склонив головы, жадно лакали ледяную воду, и набирались силы от реки, как набирается силы хищник, вспоровший вену у жертвы и припавший к теплой вязкой струе.
Грозный вид кошки указывал, что молодому леопарду пора удалиться. Незамедлительно исполнив ее приказ, ОН шел с поникшей головой, изредка оглядываясь с некоторой опаской, понимая, что границы территории царицы-кошки непозволительно нарушать никому.
Первые тонкие, почти невидимые, лучи солнца пробились сквозь густую хвою – новый день приветствовал обитателей Кедровой пади.
…ОНА жадно поглощала куски парного молодого мяса косули, набираясь силы после удачной охоты, ощущая внутренним материнским инстинктом биение трех новых сердец в своем теле.
…ОН шел, пробираясь сквозь густые заросли уссурийской тайги, отмечая для себя новые границы, с единственной надеждой на то, что семя, рожденное его сегодняшней страстью, прорастет, и род пятнистых леопардов продолжится в их общих детях, которых ОНА, несомненно, вырастит и воспитает, как истинная царица «Земли леопарда».
Она всегда была хозяйкой в доме. И очень серьезно относилась к своей миссии следить за порядком. Не в смысле чистоты, конечно, хотя сама она была очень чистоплотной. На самом деле она просто следила за тем, кто и когда приходит, что необычного появилось в доме и даже кто как себя ведет. Ничто не могло укрыться от ее огромных янтарных глубоких глаз. Даже стул, оставшийся вдруг не задвинутым под стол, или игрушка, оставленная на полу малышами, сразу привлекали ее внимание. Она подолгу стояла и рассуждала про себя, как бы заставить этих непонятливых людей, внедрившихся в ее владения, сделать все, как нужно, чтобы не нарушать привычного порядка.
И еще она умела ждать. Она ждала целых два года. Сидела на подоконнике высокого окна неподвижно, как статуя. Вглядывалась в каждого прохожего, медленно поворачивая голову. И этого малого хватало для того, чтобы дом не был одиноким, чтобы никто не считал его таковым. И никто так не считал, потому что все верили, что дом живет полноценной жизнью, раз в нем живет эта необычная пушистая кошка с мистическим взглядом. За два года она привыкла быть одинокой. Привыкла быть хозяйкой в доме.