К нему вышел проснувшийся член их отряда, Чистер. Широко зевая, промямлил:
– Спать хочется так, будто сон-травы нанюхался, или это воздух здесь такой снотворный?
Сильвера будто кто по голове ударил. Да в мешках же сонный порошок! Точно! Иначе с чего бы их носили с такими предосторожностями? Значит, кого-то хотят взять живым, причем не просто живым, а невредимым.
Но все равно это было непонятно. Если ловят Ферруна, то отчего он им нужен исключительно невредимым? Или невредимым нужен кто-то другой? Неужто Феррун умудрился захватить с собой любовницу короля, эту самую амару?
Сильвер недоуменно пожал плечами, обдумывая столь странную мысль. Для чего Ферруну королевская амара? Чтоб заставить правителя Северстана отдать Секундо? Это по меньшей мере глупо, у короля наверняка не одна фаворитка. Одной больше, одной меньше – особой роли не играет. Если только он не серьезно влюблен, вот тогда он горы свернет, чтоб ее вернуть.
Но выходит, что Феррун везет сюда эту особу как пленницу? Мысль о женщине, к тому же наверняка молодой и красивой, – ведь другой фаворитки у короля быть и не может – взятой в заложницы, претила Сильверу, и он резко взмахнул рукой, отметая эту досадную идею.
Решив, что на одних догадках можно сломать голову, но так и не приблизиться к отгадке, ведь подоплеку поведения Ферруна он не знает, Сильвер бросил это безнадежное дело. Пошел внутрь тоннеля, туда, где из каменной стены лился тоненький ледяной ручеек. Умылся, недовольно пофыркав от слишком холодной воды, напился, согревая ее в пригоршне, чтоб не застудить горло, – болеть без Ферруна и его целебной сажи было нельзя, набрал воды в котелок и чайник, разжег костер. Пока еще темно и снаружи не виден уходящий через щели в скале дым, стоило приготовить что-нибудь поесть.
Вообще-то сегодня это должен был делать Чистер, но тот застрял у выхода, не в силах оторваться от ползающих под горой людишек, кажущихся с такой высоты букашками. Спохватился он только тогда, когда Сильвер закончил подогревать пару подстреленных третьего дня жирных, уже приготовленных и сохраняемых в холоде гусей, и снял с огня закипевший чайник.
На призывный запах подтянулись все остальные члены отряда, кроме Алонсо.
– Эх, кусочек хлебца бы! – жалостно протянул Эдмунд, обгладывая ножку гуся. – И почему мы не купили хлеба у местных жителей? Да и солью неплохо бы разжиться.