– Как видите, ваш друг сейчас – не самая важная проблема.
– Для вас?
– Вообще.
Он проводил меня к выходу.
– Ну ладно, – улыбнулся он, пожимая мне руку на прощание. – Даст Бог, свидимся.
– Обязательно.
Серые, с облупившейся штукатуркой стены коридора районного отдела. Я собрался с силами и толкнул дверь кабинета участкового.
Голое окно напротив двери, по обеим сторонам от него письменные столы. Слева Олег Дмитриевич погрузился в какой-то документ; справа за компьютером сидит молодой темноволосый парень. Угол стены за спиной Олега Дмитриевича обставлен шкафами с папками.
– А, ну вот и вы, – Олег Дмитриевич сделал приглашающий жест рукой. – Ну, проходите. Не стесняйтесь. Может, чайку?
– Нет, спасибо.
– Это мой помощник, Коля.
Парень привстал и приветственно кивнул.
Мы пожали руки.
– Что-то вид у вас неважный, – покачал Олег Дмитриевич головой, усаживая меня в кресло напротив. – Ну ничего. Долго мучить вас не будем. Бить буду аккуратно, но сильно, ха-ха-ха!
Я слабо улыбнулся. Садясь, я на мгновение увидел в окне призрачное отражение комнаты и своего лица – бледного и измученного.
– Ну что, можно начить, как говаривал незабвенный Михаил Сергеич?
Я кивнул
– Коля, ты готов?
– Як пионэр!
– Так! – Олег Дмитриевич сел и хлопнул по пухлой стопке папок:
– ФИО полностью?
– Лавров Евгений Андреевич.
– Дата рождения?
– 10 марта 1990 года.
– Адрес проживания?
– Посёлок Лесной, дом 12.
Олег Дмитриевич поднял глаза и пристально посмотрел на меня поверх очков:
– Это где такое?
– В пятнадцати километрах к югу от Великого Новгорода.
– Ага… скажите, когда вы в последний раз виделись с покойным?
– Месяц назад. А наш последний разговор состоялся по телефону. Вчера ночью где-то часа в три…
Я умолк. Олег Дмитриевич удивлённо воззрился на меня:
– Что-то не так?
– Да нет… понимаете, он тогда очень хотел поговорить, судя по тону, да и вряд ли можно будить человека в три ночи из-за пустяков… Я со сна, ничего не соображая, сказал: «Поговорим завтра». Он сказал: «Ладно», но таким тоном, как нищий, которому отказали в милостыне… – я схватился за голову. – Господи, это же я виноват! Если бы я его тогда выслушал…
– Может быть, вы преувеличиваете значение этого звонка… Значит, больше ничего не сказал Сергей Юрьевич?
– Нет…
– И, как следует из показаний господина Боголепова, весь предыдущий месяц покойный провёл в добровольной изоляции, то есть ни с кем не контактировал, даже со своей женой. Она уехала от него 21 августа, в его день рождения. Тогда же, на вечеринке, Боголепов и вы видели его в последний раз. Там, видно, произошло что-то такое, что заставило Викторию Павловну уехать. Можете рассказать подробнее о вечеринке? Кто ещё там присутствовал?