И кровь, вскипев, почти мгновенно стынет.
Мне не хватает этих карих глаз
(О, как контрастна кожи белизна), но,
Как то ни странно, я тебя узнала
Из трёх возможных лишь в последний раз,
И то во сне. А яви было мало.
Я всё тебя старалась презирать
И осторожно проходила мимо.
О Боже, как мне стать твоей любимой,
Как воплотить в реальности тетрадь,
Сплетённую из холода и дыма?
Туда, где ты во вторник будешь в три,
Меня влечёт болезненно и страстно:
Сойти с ума, к твоим ногам упасть – но
Я не решусь и слушать у двери,
Скользнуть и взглядом – даже по запястьям.
Я жрица, не имеющая чувств —
Не должная иметь их! Так цветы не
Стремятся ввысь дорогами витыми,
Так камни знают судьбы наизусть.
А я – смешно! – хочу владеть святыней.
Прости. Как горячи сухие рты.
Не знаю, право, что я буду делать,
Когда прочту всё черное на белом,
И что тогда ещё мне скажешь ты,
О ночь доски постукивая мелом?
Пообещай, что если напишу,
То ты хоть парой строчек мне ответишь.
Вокруг меня всё только вещи, ветошь,
Знакомая уже карандашу.
А Вечность? Ты молчишь. Я вижу свет лишь…
…
Вкус кофе – как вкус сигаретного дыма.
Он горек. Минуты проносятся мимо.
За стёклами жёлтые листья – так надо.
А я не прощенья прошу, но пощады.
Дождь – будет потоп. Мы в потоке гребём, как
Безумцы. Я так назвала бы ребёнка —
Чтоб имя твоё повторять бесконечно.
Мне мало, пожалуй, и тысячи встреч, но,
Справляясь с мечтой целовать твои пряди,
В отчаянье переполняю тетради.
Друг друга едва ли забыть с этих пор нам.
Глубоким, прекрасным, большим, плодотворным,
Волнительным чувством – мне жить и томиться,
Когда улетают из города птицы,
И зрелые жёлуди падают с крыши,
И хочется выше… И выше… И выше…
…
Одна Душа другой – посредством текста —
Кричит о чувствах, видя слабый свет, но
Всё так же в низких серых стенах тесно.
Вторая остаётся безответна.
Бумажный чистый лист ещё упруг и
Лежит под лампой, в синеватом круге.
И мы переплетаем наши руки —
Да только что мы знаем друг о друге?
Я видела в твоих набросках старых
Погрешности – и редкие крупицы.
Ты в этот миг, наверное, на парах.
Влечение однажды прекратится.
Повсюду нерушимые запреты —
Зато никто обидного не скажет.
Одной дешёвой тонкой сигареты
Хватает на четырнадцать затяжек.
Снег выпадет и будет снова бел, как
Крахмальный воротник. Замедлим век, но
Привычных дел, бессмысленных и мелких,
За этими стихами не избегнуть.